Пол и костюм. Эволюция современной одежды

Но эти сложные абстрактные явления мужской моды не предлагалось реформировать; в спасении, считалось, нуждались только женщины. Отдельные эстеты, такие как Оскар Уайльд, могли считать мужское платье чересчур простым для того, чтобы быть подлинно красивым. Писатель призывал вернуться в эпоху галантности, во времена, когда мужчины носили длинные волосы, кружева и бархат. В свою очередь Джордж Бернард Шоу предлагал заменить элегантные костюмы вязаными шерстяными туниками и бриджами ради здоровья и комфорта и вообще отказаться от всякой красоты. Но это были эксцентричные идеи отдельных людей, а не массовые движения. Реальность мужчин, сексуальная и прочая, очень красноречиво выражалась в мужской одежде, существенно изменившейся с начала XIX века.

Теперь восторжествовала точка зрения, согласно которой женственные наряды препятствуют женскому здравомыслию, здоровью, морали и интеллекту. И до эпохи Ворта «Мода» была экстремальной — в те полтора века, пока в ней распоряжались женщины и в ходу были каблуки, пышные юбки и тугие шнуровки. Однако самые энергичные и эффективные протесты против фижм, корсетов и тому подобного начались после того, как Ворт достиг успеха, и после утверждения Высокой Моды как очередной серьезной мужской институции. Реформаторы решительно выдвигали на первый план здоровье, эстетические принципы, благоразумие и другие концепции — явно в целях борьбы против могучей и пагубной мужской сексуальной фантазии. Она ощущалась как настоящая угроза, куда более опасная, чем безобидные женские ухищрения. При этом никто всерьез не рассматривал роль женской сексуальной фантазии в модной индустрии, равно как и креативную позитивную силу сексуальной фантазии вообще, существование которой, вопреки ощущениям, не признавалось за пределами литературы и искусства.

Женщины: реформа

Реформа на основе здравого смысла была плохо продумана и обречена на провал. Подлинные перемены в манере женщин одеваться могли произойти только в связи с переменами в осмыслении подсознательных фантазий в целом. Случилось это в момент, когда женские аспекты фантазий стали свободнее участвовать в формулировке рецептов моды. Здравый смысл в виде более смелых эстетических решений действительно начал проявляться в женской одежде в эпоху Ворта и под его влиянием. Более интересные женские фантазии вошли в мир модного дизайна уже в конце столетия, после смерти Ворта: появились новые способы одеваться по-мужски, не принося в жертву свою женственность. Модернизация должна была улучшить базовую форму тела, как это произошло в мужском костюме начала XIX века, а не просто убрать прежние женственные детали — этого явно было бы недостаточно.

Идея сделать женщин такими же реальными, как мужчины, должна была включать в себя наглядное сохранение и поощрение чувства собственной женственности, привлекательности, уверенности в себе и самообладания. Еще до рубежа XX века под воздействием нового стремления выражать в моде не столько мужские фантазии, сколько женскую реальность, мужчины-кутюрье и портные, шившие для женщин, уже начали видоизменять строгую женскую одежду, приспосабливая темы наряда для верховой езды к городским прогулкам и путешествиям в поездах и автобусах, но не придавая им провокационный псевдомужской вид. В то же время в профессию вошли женщины-дизайнеры — с новыми идеями, радикально отличавшимися от воздушных творений портних романтической эпохи.

Между 1900 и 1912 годами женская одежда, которая с начала XVIII века занимала больше места в пространстве, чем мужская, стала постепенно уменьшаться в размерах, так что одетые тела женщин и мужчин теперь выглядели равными по объему. Женская одежда тоже начала тяготеть к визуальному единству телесной формы, и проявлением этой тенденции стало исчезновение преувеличенных бедер и груди. От корсетов не отказались, но их характер постепенно менялся. Новые корсетные изделия поначалу были сосредоточены в области бедер, живота и ягодиц — ранее все это, наоборот, подчеркивалось пышными юбками. Ребра и грудь при этом оставались нестесненными. Наблюдался заметный отказ от старой структуры, закреплявшей фигуру и одежду женщины вокруг очень узкой талии и грудной клетки, так, чтобы сверху заметно выдавалась грудь, а снизу — таз. Старый корсет требовал существенно разделить женскую фигуру, чтобы юбка со всеми ее тайнами была отделена от обольстительного верха. Каждая из этих частей могла быть сколь угодно огромной — главное, чтобы между ними был жесткий барьер в виде затянутой в корсет талии.

Фотография Роберта Хоулетта. Изамбард Кингдом Брюнель на фоне цепей корабля «Грейт Истерн». Англия. 1857. Фото SSPL/Getty Images