Пол и костюм. Эволюция современной одежды

Постепенно возмущение модой чересчур политизировалось и стало ассоциироваться с подъемом и распространением, в числе прочих движений, современного феминизма. Женская мода перестала восприниматься как коллективная эстетическая среда, передающая женские чувства и свойства. Теперь она рассматривалась как феномен, по природе своей призванный подавлять их. Возникло представление, что мода генерируется капиталистическим и патриархальным обществом для порабощения женщин незаметно для них самих. Смена риторики показывала, что на подходе новое движение за реформы в одежде и что будут названы имена новых врагов, которых предстоит победить. Реформа вновь проходила в контексте перемен в отношениях между полами, но на сей раз она была связана с индустрией массового производства одежды. Поскольку равенство мужчин и женщин уже было провозглашено официально, новый способ ухода от этого романтического мифа заключался в том, чтобы заставить оба пола казаться идентичными — разумеется, с высоты мужской модели.

Экспрессивный материал для борьбы с таким положением дел на этот раз дала мужская рабочая одежда массового производства, в первую очередь — знаменитые голубые джинсы, завоевавшие всю вторую половину XX века. Они, наряду с аналогичной мужской одеждой, такой как армейское и флотское обмундирование и некоторые разновидности спортивной одежды, объединили в себе все достоинства современного дизайна в наилучших проявлениях массового производства с явным отсутствием эротического водораздела. Мысль, что джинсы и армейская форма тоже требуют дизайна, как, например, штепсельная вилка или шайба, в расчет не принималась. Рабочая одежда выглядела так, словно была разработана по указанию сверху, и, следовательно, служила идеальным средством выражения протеста против моды со стороны обоих полов. Впоследствии, когда стало ясно, что у всего, что создается, есть дизайнеры и что дизайн постоянно совершенствуют из соображений прибыли, появился полный страха и презрения термин «дизайнерские джинсы».

Во время контркультурной революции джинсы были не единственным заметным элементом, но зато самым мощным и живучим — в основном потому, что все же участвовали в единственном великом мужском швейном проекте, в его самой почтенной плебейской версии. Следовательно, для женщин это была честная игра — и в провокационном ключе, как и с прочей мужской одеждой, и в новом антимодном стиле. Мужчины, презиравшие костюмы, тоже могли носить джинсы — как в Англии 1930-х годов, где мужчины, отрицавшие костюм, из принципа ходили в вельветовых штанах — прежней униформе английских рабочих. Такие «одежные» протесты не всегда предполагали отказ от базовой формальной схемы, и, следовательно, у них был мощный визуальный потенциал, чтобы выглядеть реально и здраво, а не фальшиво и смехотворно.

В сравнении с джинсами, мода на мужские халаты и мантии оказалась кратковременной и совсем недолго продержалась в качестве протеста против традиционного костюма. Латиноамериканские, африканские, ближневосточные и азиатские мотивы эффективно добавились к общему вокабуляру западной моды, этнические и восточные элементы вызывали большой интерес, однако в основном они работали как элементы украшения, а не как базовые формы. Шляпы, обувь, ремни и сумки, даже жилеты и рубахи для обоих полов вновь и вновь несли с собой идею решительного мультикультурализма. Тем не менее длинная, укутывающая тело галабея, дневная одежда египтян, имела мало шансов на то, чтобы войти в моду у западных мужчин, недовольных формальным костюмом. Пока что «неправильные» сексуальные коннотации перевешивают «правильные» политические.

Наконец за два поколения женщины научились носить брюки. Теперь они легко управлялись с мужскими джинсами, пошитыми без малейших уступок женским традициям застежек или покроя, и это обстоятельство однозначно воспринималось как освобождающее. Женщины долго носили джинсы на фермах и ранчо. В качестве женской городской моды они выглядели не столько как мужское платье, сколько как непретенциозная практичная одежда, приспособленная к борьбе с идеей любых модных структур вообще. Подобно мужчинам, женщины начали носить джинсы с приталенными жакетами. В результате этого выбора они выглядели более гибко, их облик приблизился к модерну гораздо сильнее, чем в самом идеальном брючном костюме, имитации мужского. Однако женщины сохраняли за собой право носить костюмы с изящными блузками, тщательным макияжем и драгоценностями. Если что и отдавало рабством, так это ненавистная юбка. В кризисный период своего превращения в опциональную одежду современная юбка претерпела множество оскорблений, которые явно не причинили ей никакого долговременного вреда.