Пол и костюм. Эволюция современной одежды

Мужчина, бежавший от костюма и обретший спасение в джинсах и футболках, все равно одет в совершенно конвенциональную одежду, частично состоящую из конвенционального нижнего белья. Благодаря революции в моде на поверхность выдвигается невидимое, и мужчины этим активно пользуются. Сегодня у женщин стали доступными для обозрения бюстгальтеры и пояса-корсеты; гораздо раньше то же происходило с нижними юбками, пеньюарами, фуфайками, нижними рубашками и комбинациями. В увлекательном женском спектакле обнажения для всего этого нашлись роли, но мужское белье — несколько другая история. Футболки начали свое существование в качестве мужского нижнего белья; однако то же можно сказать и обо всех рубашках в далеком прошлом. Мужская рубашка без пиджака в некоторых контекстах все еще сохраняет оттенок социальной неприемлемости и запретности — отголосок времен, когда рубашка была бельем. Однако у футболок этот оттенок гораздо сильнее, поскольку они изначально предназначались для того, чтобы носить их под рубашками, как еще более интимный защитный слой.

Мужская мода никогда не использовала провокационное обнажение как часть формальной схемы. Рубашки, когда-то невидимые под средневековыми доспехами, впоследствии стали элегантными статусными символами, а не элементами эротики. Важные их части, бывшие на виду, — воротник, манжеты и частично полочки — составляли впечатляющую композицию, но остальное оставалось скрытым — это по-прежнему было нижнее белье, и в качестве верхней одежды оно все еще выглядело унизительно. Традиционно считается, что мужчина в одном нижнем белье выглядит недостойно и смешно или уязвимо и, может быть, даже жертвенно; он символически наг, а не призывно полуобнажен.

Зато мужчина в брюках, но без пиджака являет собой притягательный образ естественной и раскованной готовности к работе или игре; он оголен до второй своей кожи, готовой впитывать благородный пот спорта или труда. С расстегнутым воротом и закатанными рукавами он может выглядеть очень эротично, но этот эффект, в отличие от женского нарочитого декольте, срабатывает только тогда, когда выглядит естественным. Таким образом, мужчина в брюках и обычной рубашке без пиджака кажется заманчиво полуодетым — а уж в футболке тем более, поскольку она является нижней одеждой уже по отношению к рубашке. За энергичностью мужчины, одетого в футболку, проглядывает подлинная обнаженная уязвимость. Это сочетание очень привлекательно.

Поэтому неудивительно, что футболки стали вторым после джинсов феноменом, потрясшим мир в последней трети XX века и объединившим представителей всех полов, классов и народов в универсальной, всеобщей наготе. В наши дни эту безыскусную оболочку украшает приятная носителю эмблема, иногда вербальная, иногда нет, нечто вроде временной татуировки, большее, чем просто одежда. Футболки стали облегающими; но ясно, что, когда они просторны и скрывают от глаз все бугорки и впадины, их носитель кажется еще более обнаженным. Такая свобода от подгонки по фигуре лишь усугубляет ту идею, что носитель по существу раздет — просто голое тело, идущее легкой походкой, небрежно демонстрирующее сообщение на груди.

Поскольку бедные подростки из городских низов тоже носили этот костюм — джинсы-и-футболка, — к прежнему оттенку усердного труда добавился еще один, регулярно возвращающийся в моду: оттенок юношеского беззакония. В 1960-х годах он стал одеждой «новых санкюлотов», устрашающим нарядом беспокойных городских масс. Как и его оригинал, комплект из двух предметов пришел надолго и породил большое разнообразие во всех социальных группах. Футболки и джинсы сохраняют свою подрывную силу, всепобеждающий авторитет, способность всегда выглядеть новыми — в первую очередь благодаря старой и всем знакомой форме, но также и потому, что они всегда намекают на мужскую наготу. Когда их надевает женщина, они все равно намекают на обнаженного, универсального человека, облаченного в нейтральную обнаженность, чтобы показать, что пол в данный момент не имеет значения.