Пол и костюм. Эволюция современной одежды

Однако в самом начале этого насыщенного неоклассического периода женщины следовали античным правилам в том, что касалось цветовой гаммы, и предпочитали классический белый цвет, акцентированный несколькими штрихами натуральных оттенков, будь то шали и тюрбаны или же шляпки, туфли, перчатки и зонтики. Эффект всей этой художественно создаваемой естественности и простоты состоял не только в том, чтобы продемонстрировать преданность античной чистоте формы, но и в том, чтобы усилить эротический намек, уже заметный в неоклассическом искусстве, где уделялось столько внимания тщательно выписанным формам наготы. Вместе с политическим положением резко изменились и манеры; в обществе по обе стороны Ла-Манша стали гораздо заметнее грубость и половая распущенность. В высоких и низких формах искусства эротическая интенсивность хорошо передавалась в линейном стиле с очень слабым участием цвета, что хорошо видно в работах Джона Флаксмана, Уильяма Блейка, Джеймса Гилрея, Томаса Роулендсона, Иоганна Фюссли и даже Франсиско Гойи. Сочные цвета делают обнаженное тело в изобразительном искусстве красивее и реалистичнее — но отсутствие цвета способно сделать его выразительнее.

Во Франции вошла в моду особая эротическая бесцветность — возможно, в подражание английскому искусству. Модный художник Луи-Леопольд Буальи, автор многочисленных полупорнографических рисунков в технике гризайля, показал новые вольные манеры общения между кавалерами и парижскими дамами легкого поведения, чьи одежды из тонких тканей всегда были откровеннее, чем в Англии. Легко понять, чем заинтересовал французов новый английский силуэт мужского костюма. Он, в не меньшей степени, чем женские платья из тонкого муслина, сочетал в себе античность и сексуальную привлекательность. Оттенок сельской жизни в нем хорошо уживался с соблазнительно грубой, вольной повадкой конюхов и извозчиков, которую с готовностью перенимали элегантные джентльмены. У героя в безукоризненно сидящем костюме, как и у греческого героя, неотъемлемой частью личного совершенства была физическая желанность — еще одна сугубо индивидуальная черта, подчеркиваемая в данном случае панталонами в обтяжку из бледной ткани, прилегающей к телу.

Французский и английский неоклассицизм хорошо показывает, как сходные формы могут быть задействованы для выражения разных идей. Неоклассическое переосмысление формы в искусстве быстро и одновременно повлияло на моду во Франции и в Англии. Следовательно, стремительное появление той или иной формы в моде в первую очередь отражает воздействие моды как таковой, а не политическую идею, которую предстоит воплотить. Думается, что конкретная мода часто может предшествовать переменам в культурных и политических направлениях, передавать эстетическое, почти физическое стремление к фундаментальным переменам, а не новые, уже возникшие идеи. Сначала новая форма усваивается из желания изменить существующий стиль так, чтобы удовлетворить душевную потребность — насытить взоры, не отягощая себя бременем рациональных отговорок и политических пристрастий. Социально-политические смыслы мода приобретает уже постфактум, для объяснения этой бессознательной потребности. Уже позже начинает казаться, что именно эти смыслы и были движущей силой перемен.

При всем различии тогдашней культурной ситуации и общественных устремлений той эпохи античная простота формы казалась прекрасной и французам, и англичанам. Значит, потребность в античных формах пробудили не только общественные идеалы. По всей видимости, она проистекала из не связанной с актуальными политическими запросами эстетической потребности: превратить внешний вид вещей в нечто радикально новое и вместе с тем древнее. Изначальная античная форма, должно быть, несла в себе самодостаточное эмоциональное значение, более глубокое, чем злободневные социальные референции любого общества. Волнующий союз изрядно замусоленной классической формы и новой грубой сексуальности, новой творческой оригинальности и новой безжалостной правдивости наверняка был убедителен, поэтому его впоследствии легко призывала в союзники любая современная сила — финансовая, коммерческая, военная или политическая.

Эротический характер нового мужского костюма в первом десятилетии XIX века подчеркивался его прихотливостью. Одежда времен барокко не нуждалась в идеальной посадке, и носить ее было гораздо проще. Теперь же идеально подогнанные по фигуре костюмы, рубашки, галстуки, воротнички требовали элегантной осанки, легкости движений, поскольку несли в себе идею естественности и должны были имитировать природу. В дни жестких камзолов и круглых воротников держаться следовало прямо и чопорно; никто не делал вид, будто ведет себя естественно, то есть расслабленно и раскрепощенно. В неоклассическом же модном климате носитель костюма вел себя так, словно понятия не имеет о трудностях его ношения, и демонстрировал легкость и небрежность.