Поль Верлен

В марте 1886 года в гостинице «Миди» вновь поселилась огненно-рыжая девица, давняя знакомая Поля. И это обстоятельство немного порадовало Верлена. Однажды он пригласил ее поужинать. Она стала его любовницей. Ее звали Мари Гамбье. Она родилась в Амьене и рано вышла на панель. С ясными глазами, светлыми волосами, рыжеволосая и пышнотелая, она, казалось, сошла с полотна Рубенса. «В красном корсаже в белый горошек она похожа на пожар», — писал Верлен. И он очертя голову бросился в огонь. Он писал об этом романе и в стихах («Принцесса Рукина» в сборнике «Параллельно»), и в прозе («Два слова о девушке» в «Такой вот истории»). Он не отдавал себе отчета, насколько низко пал — его подружка не собиралась уходить с улицы. «Это дело по мне», — говорила она. Зов плоти заглушил последние понятия о морали. Однажды она заявила: «Я сделала это, чтобы забыться!» Может, и пила она, чтобы забыться, и он не отставал от нее. Как-то вечером его видели на улице, обезумевшего, с револьвером (по-видимому, принадлежавшим Шози) в руке. «Я убью свою жену», — кричал он. Официанту из гостиницы с трудом удалось утихомирить его^[514].

Но это была далеко не последняя женщина в жизни Верлена, лишь одна из многих. Она бросила его под смехотворным предлогом: «Ты слишком ученый для меня». На самом деле просто нашла себе любовника побогаче.

Весной 1886 года грянула литературная лихорадка под названием «декадентство», назревавшая уже около года. Эпитетом «декадентский» уже давно насмешливо называли атмосферу конца века, странную, болезненную атмосферу распада. Новым было то, что группа молодых поэтов, как это сделали когда-то «Озорные чудаки», гордо заявила: «Мы упадок периода Империи!», чем спровоцировала немало нареканий. Это была аллюзия на знаменитое «Я римский мир периода упадка»[515] Верлена из стихотворения «Томление», напечатанного в «Шануаре» 26 мая 1883 года и включенного позднее в сборник «Давно и недавно».

Сказать, что так зародилась новая школа, значит не сказать ничего. Произошло то же самое, что случилось, когда о себе заставил говорить сюрреализм — всплеск новой эстетики, оригинальной этики, чистой метафизики.

Своими средствами было начато издание газеты «Декадент», которая, по мнению ее издателей, должна была перевернуть мир. Но все это интересует нас лишь настолько, насколько это связано с жизнью Верлена. А связь здесь самая что ни на есть тесная, так как Поль, сам того не желая, оказался в эпицентре событий.

Во главе всего стоял Анатоль Бажю (настоящее имя Адриан Бажю), сын мельника, бывший учитель младших классов в Сен-Дени, недавно переквалифицировавшийся в журналисты, смуглый, черноволосый, маленького роста, «постаревшее дитя», как говорил о нем Лоран Тайад; скорее безумный, чем гениальный, скорее умелый, чем вдохновленный, он добивался всего настойчивостью, а не умом. Его главным единомышленником был поэт-денди Морис де Плесси (настоящее имя Морис-Сильвен Фландр), отличавшийся утонченностью нарядов и манерностью речи. Он был абсолютно искренен, говоря, что единственное, к чему он стремится, — это ничего не делать. Очень милый, но лишенный малейших признаков таланта. Среди прочих назовем Патерна Берришона (настоящее имя Пьер Дюфур[516]). Родом из Иссудена, он носил бороду, учился изящным искусствам, был вспыльчив, но красноречив, ненавидел собственников и военных и яро выступал за анархизм. С ними были также: Лоран Тайад, еще один денди, по словам Верлена «страшно, неукротимо злобный», к тому же любитель поспорить, заслуживавший гораздо большего, чем следующий комплимент его друга Жюля Моса: «Мистический златоуст, еще более утонченный, чем все и без того утонченные декаденты»^[517]; Альбер Дескорай (настоящее имя Атьбер Орье), очень умный, но слегка неуравновешенный, Эдуар Дюбю, весельчак, но при этом очень эрудированный, Норбер Лоредан (настоящее имя П. Б. Гези), Жорж Фуре, Луи Дюмюр, и т. д., вплоть до единственной представительницы прекрасного пола Рашильды.

Первый номер «Декадента» вышел 10 августа 1886 года. По мнению Бажю, эта газета должна была стать главным оружием в борьбе против буржуазии и способствовать социальному разобщению масс, демонстрируя «процесс старения и омертвения Муз». В общем, главная задача — разрушение. Но очень быстро, под влиянием Мориса де Плесси, главной идеей декадентства становится «стремление человечества к недостижимым вечным ценностям» — грандиозная задача, замечательное средство позабавиться.