Читаем Поль Верлен полностью

Верлен вновь обрел веру в светлое будущее — Ванье только что выпустил его сборник «В лимбе», с портретом автора работы Станисласа Лоуи. Эту небольшую книгу составили четыреста пятьдесят строк довольно слабых стихов, к тому же казалось, что вышла она не ко времени, поскольку посвящена была прошлогодним визитам Филомены к нему в больницу. Но что с того! Для Верлена все средства хороши. Лишь предисловие, датированное 3 июля 1893 года, оставалось актуальным, так как никто до сих пор не смог ответить на вопрос, адресованный читателям: «Произведение заканчивается вопросом — когда же, наконец, автор будет счастлив, да и будет ли?»

Понятно, что Эжени была очень раздосадована, когда узнала, что, выписавшись из больницы 10 июля 1894 года, Верлен остановился в отеле «Лиссабон», что на улице Вожирар, дом 4, в номере 10. Но разве мог он отказаться от щедрого предложения Мориса Барреса оплатить все расходы за проживание, как это было в феврале 1889 года? Чудесное стечение обстоятельств: даровое жилье, уединение, независимость.

18 июля 1894 года скончался Леконт де Лиль, унаследовавший от Гюго почетный титул «Принц Поэтов». С присущим ему благородством Верлен посвятил своему тайному недругу полную любезностей статью в «Журналь» от 20 июля. Некоторые академики, боясь, как бы он не захотел выдвинуть свою кандидатуру на освободившееся кресло, потихоньку пытались его разубедить. «Даже не думайте, — советовали они, — у вас нет ни малейшего шанса на победу… Вы будете скучать на заседаниях…» На это Верлен отвечал: «Я полагаю, главным образом на заседаниях будет скучать сама Французская Академия, поэтому я решил помочь ей избежать этого и взял самоотвод».

Постоянному секретарю он заявил, что отныне будет добиваться лишь места номер сорок один[713], которое принадлежит Бальзаку, Флоберу и Бодлеру.

Но пока трон Принца Поэтов пустовал.

В августе 1894 года Жорж Докуа организовал с помощью газеты «Журналь» опрос, разослав анкеты примерно четыремстам литераторам в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Пришло сто восемьдесят девять ответов.

За Верлена было подано семьдесят семь голосов[714], и он со значительным отрывом опережал Эредиа, набравшего тридцать восемь, Сюлли Прюдома (тридцать шесть голосов), Малларме (тридцать шесть голосов) и Франсуа Коппе (двенадцать голосов). Далее следовали Анри де Ренье, Морис Бушор, Альбер Самен, Франсис Вьеле-Гриффен, Жан Мореас, Леон Дьеркс и Катулл Мендес.

Победитель воспринял этот успех как справедливый реванш за свой провал в Академии, но не проявил, однако, ни капли высокомерия — он не был гордецом. Когда к нему в отель «Лиссабон» пришла делегация с радостным известием о победе, он показал им Люксембургский сад, который был виден из окна, со словами:

— Я принц, у меня нет дворца, но взгляните на мой прекрасный парк!

Присвоение почетного звания было, как и положено, отмечено обильными возлияниями в один из вечеров в кафе «У Мюллера» в Батиньоле. Эжени, а также г-н Перру из «Фигаро» и датский поэт Суфус Клауссен[715], находившийся в Париже проездом, были в числе приглашенных. Верлен сиял от счастья. «Он оборвал лепестки с розы и кинул их нам в бокалы», — рассказывает Клауссен в своей книге «Антоний в Париже».

На этом вечере Перру пришла в голову мысль, что Его Высочеству подобает основать рыцарский орден и назначить высших сановников. Верлен тотчас же написал по-гречески и по-латински устав и свидетельства принадлежности к Ордену. Вот перевод Казальса:

«Мы, нижеподписавшиеся, Хранитель печати, Знаменосец и Рыцарь светлейшего Ордена ВЕРной ЛЕНты, по велению дружбы и к великому нашему удовольствию имеем честь вступить в Орден… со всеми подобающими церемониями.

И с нами же под этим высочайшим прошением подписались все присутствующие здесь Рыцари, в пятидесятый верленически-декадентский год».

Принц поднялся и возложил толстую трость на головы своих коленопреклоненных вассалов. «Когда церемония основания Ордена подошла к концу, — продолжает Клауссен, — все мы, простые рыцари, выпили за здоровье короля Поля I, осушив наши зеленеющие чащи, в которых плавали красные лепестки роз»[716].

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное