Полчаса искренности

Я терпеть не могу быть обязанным кому-то. Тогда почему я не ненавижу Поттера?

К счастью, Джеймс уже спал, когда я принес Поттера к себе. Мне пришлось снова устроиться в кресле: теперь, когда он был пьян и крепко спал, я мог потерять самообладание и позволить себе… слишком многое.

Я всё ещё не понимал, в чем дело, отчего меня так тянет к нему. Может, потому, что он слишком похож на отца? Или оттого, что у меня давно никого не было? Я не знал, но решительно собирался задушить в себе это внезапно проснувшееся нездоровое чувство. В конце концов, он мой ученик и я в два раза старше его.

Наутро Поттер не помнил ничего, кроме того, что напился. Надо ли говорить, что его крайне удивило то, что он проснулся у меня в комнате?

А я был очень зол. Не последним фактором, повлиявшим на мое настроение, стало то, что мне не спалось, и всю ночь я вынужден был созерцать Поттеровскую физиономию, убеждая себя, что ничего привлекательного в ней нет.

Как ни странно, на Поттера, кажется, подействовала моя грозная проповедь о пользе некоторых зелий. Во всяком случае, он больше не пытался пропускать прием. Но на всякий случай я поставил на Астрономическую Башню ограничивающее заклинание: мне не хотелось, чтобы он снова попробовал залезть туда спьяну и рухнул вниз.

И чем дальше, тем больше грызло меня глухое беспокойство.

Оказалось - не зря.

Это воскресенье я начал с варки очередной порции успокаивающего для Поттера: храниться оно должно было не более суток, и приходилось варить его каждый день.

Меня прервало вторжение МакГонагал. Взглянув на ее бледное лицо, я быстро потушил огонь под котлом: видимо, случилось что-то экстраординарное.

- Северус, - тяжело выдохнула она, - Гарри…

- Поттер? - я насторожился. - Что еще он натворил?

- Уизли обнаружил его утром. Он почти не дышал, можно было подумать, что он мертв. Помфри говорит, что это больше всего похоже на летаргический сон…

Похоже на летаргический сон? Мерлина мать! Если это то, что я думаю… И Дамблдора в школе нет.

- Одну минуту, - я выглядел все так же невозмутимо: за многие годы эта маска сделалась моим лицом. Я быстро направился в свою комнату.

Там, среди моих вещей, лежали несколько редчайших артефактов. В очередной раз я поблагодарил Дамблдора: вполне возможно, один из этих артефактов сейчас поможет спасти Поттеру жизнь…

Если я не ошибаюсь.

Песочные часы на тонкой цепочке, которые с первого взгляда можно принять за Маховик Времени. Но на самом деле этот артефакт называется Часами Чужого Сознания. Мечта всякого легилиментора. С их помощью можно не просто погрузиться в чужое сознание, но и стать на полчаса его частью, изменить что-то. Может быть, он и не понадобится, но если мне придется снова спускаться за ним в подземелье, я точно не успею.

Если, конечно, я не ошибаюсь.

- Как давно его нашли в таком состоянии? - я поднимаюсь первым, сзади слышу тяжелое дыхание МакГонагал.

- Около пятнадцати минут назад… Северус, вы знаете, что можно сделать?

- Догадываюсь, - я почти уверен, что случилось, но причины… Он держался целый месяц, а, в крайнем случае, этого можно было ожидать в первые две недели. Тогда почему? Может быть, случилось что-то еще, о чем я не знаю?

У дверей больничного крыла толпился почти весь Гриффиндор - по крайней мере, мне так показалось. На самом деле был только седьмой курс, правда, в полном составе, и кое-кто с шестого.

- Расступитесь, дайте пройти! - строго потребовала МакГонагал, - и вообще, нечего вам здесь толпиться, марш в гостиную!

Я прошел через толпу без труда, гриффиндорцы боялись попасться мне на пути. Поттер лежал в дальнем конце палаты, за ширмой. На соседней кровати сидели Грейнджер, Уизли и Финниган. На последнего я бросил внимательный взгляд: вот уж он тут был совсем не к месту. Выглядел он весьма подозрительно: бледный и явно нервничающий.

Однако по моим расчетам, времени у меня оставалось не так уж и много. Я зашел за ширму.

Поттер, весь белый, почти сливаясь с подушкой, лежал на кровати с блаженной улыбкой. Зрелище не для слабонервных.

Я осторожно попробовал проникнуть в его сознание, однако обнаружил мощнейший блок. Значит, не просто летаргия…

Я только один раз встречался с подобным случаем, это было вскоре после смерти Волдеморта. Уход - так называлось это состояние. Бессознательное самоубийство, когда человек слишком слаб, чтобы жить.

Тогда Дамблдору, как самому сильному окклюменту, пришлось вытаскивать из этого состояния девчонку десяти лет, у которой были убиты родители. Он пробыл в ее сознании половину отведенного артефактом времени, и все равно с трудом вышел из него. И я не обольщался насчет себя.

Я обернулся к стоящей за моей спиной Помфри.

- Северус, я не знаю… - начала она что-то говорить, но я перебил ее.

- Когда Поттер очнется, ему потребуются некоторые зелья. В частности - Коралловая эссенция и настойка синего папоротника. Эти зелья можно найти у меня в подземелье. Роберт знает, где они лежат. Остальные зелья можете давать ему по необходимости.

Помфри слушала меня, не перебивая.