Полчаса музыки. Как понять и полюбить классику

Это поздравление разительно отличается от последних писем Одена Бриттену. Одно из них приведено выше; тон Одена там совершенно другой – жесткий, прямой, давящий. Это давление композитор, видимо, всегда ощущал в присутствии поэта. Вначале оно было смешано с восхищением, поскольку через Одена Бриттен получил возможность прикоснуться к среде, в которую никогда бы не попал, и она была восхитительна, хоть он и чувствовал себя немного ущербным: в дневнике он пишет об «ужасном комплексе неполноценности рядом с такими людьми, как Оден»[144]. Тогда они были очень разными величинами – Оден всего на семь лет старше, но его место в английской поэзии уже было определяющим, Бриттен же буквально был мальчиком, который оказался в чрезвычайно закрытых, держащихся особняком элитарно-интеллектуальных кругах, вращавшихся вокруг Одена и писателя Кристофера Ишервуда: там господствовал изысканный цинизм, эрудитство, левые политические убеждения и насмешливое отношение к традиционной морали. Их знакомство произошло в 1935 г. в рамках совместной работы в довольно экзотической организации – киноподразделении GPO (General Post Office), английской почтовой службы. Оно занималось изготовлением документальной кинопродукции о работе почты, и Оден работал там в качестве сценариста, а Бриттен писал музыку. Венцом их сотрудничества там стал фильм «Ночная почта» (Night mail) 1936 г.: жемчужина кинодокументалистики, повествующая о работе почтового поезда на маршруте Лондон – Абердин, поразительная по сочетанию приземленной темы и того, какими средствами она раскрыта.

Нужна ли музыка стихам

«В Бриттене-композиторе меня, как человека, чьим инструментом было слово, тотчас поразила удивительная музыкальная чуткость к английскому языку. Долгое время считалось, что английский язык невозможно переложить на музыку. Поскольку я уже слышал тогда композиторов елизаветинских времен – например, Доуленда… я знал, что это неправда. Однако попытки в этой области другого великого композитора – Генделя – были неудачными», – писал Оден в 1960-х. В вопросе сочетания поэзии и музыки они буквально нашли друг друга: для Бриттена, который ценил и понимал стихи, общение с Оденом оказалось прикосновением к роднику идей, подобных которым по чистоте, богатству и сложности ему не приходилось встречать. В то же время для Одена была исключительно важна музыкальная сторона поэзии – звучание, фонизм слова. В введении к антологии «Язык поэта» (The Poet’s Tongue, 1935) он говорит о том, как остро поэзия нуждается в исполнении: стихи, по его мнению, нужно читать только вслух.

Тем забавнее, что в опере – апофеозе союза музыки с поэзией – Оден потерпел фиаско, работая с лучшим английским композитором, и еще парадоксальнее то, что в следующий раз он как либреттист будет сотрудничать с музыкантом, чьим родным языком был русский: в 1951 г. Оден работает над оперой «Похождения повесы» с Игорем Стравинским[145]. В то же время Бриттен после разрыва с Оденом сотрудничает с другими либреттистами, и начиная с «Пола Баньяна» литературное качество либретто его опер становится все хуже. Дебютировав в соавторстве с самим Оденом, в конце жизни он создает свою последнюю оперу – изумительную «Смерть в Венеции» по новелле Томаса Манна – на либретто сценаристки Мэри Мивануй Пайпер. В одной английской газете работу Пайпер назвали «безнадежными виршами четвероклассницы»; впрочем, стоит ли говорить, что ни качеству оперы, ни славе Бриттена как одного из главных оперных авторов века это никак не помешало[146].

Песни на стихи Одена

Наиболее интересным результатом сотрудничества Одена и Бриттена стали песни 1930-х гг. – циклы «Наши отцы, охотившиеся на холмах» («Our Hunting Fathers», 1936) и «На этом острове» («On This Island», 1937). Второй из них состоит как бы из двух частей – осуществленной и воображаемой. Цикл «На этом острове» имеет подзаголовок «Часть первая», что заставляет предполагать, что должна была последовать вторая, однако она так и не была издана. Вероятно, эту часть должны были составить песни на стихи, которые Оден посвятил Бриттену. Как цикл эта часть не состоялась, и лишь одна песня – «Рыбы безмятежных вод»[147] – увидела свет при жизни автора. Да и то – сочинена она была в январе 1938 г., а вышла только в 1947 г. Другие песни, написанные Бриттеном на стихи Одена этого периода, не были изданы вовсе.