Полдень 23 век. Возвращение Тойво

— Да здесь, неподалеку, — махнул рукой Хосе в сторону гор, покрытых тропическим лесом. — Километров десять вон в том направлении. — Вы что, в самом деле хотите ее увидеть?

— Спасибо, — сказал Нильсон, не отвечая на вопрос. — Был рад с вами познакомиться, но мне пора. Он встал и не оборачиваясь направился к глайдеру.

Все посмотрели ему вслед.

— Странный какой-то, — сказал Хосе, пожимая плечами.

Томас Нильсон посадил глайдер на небольшое открытое пространство, неожиданно открывшееся среди тропических зарослей, у подножия скалы. Видимо, именно с нее сорвались те камни, которые стали роковыми для Эдны Ласко. Неподалеку низвергался с огромной высоты живописный водопад Магдалены.

Нильсон спрыгнул на землю и сразу увидел небольшой мраморный памятник с фотографией. Он медленно подошел к нему и положил руку на прохладный мрамор. С фотографии на него смотрела очень милая, улыбающаяся девчушка лет двенадцати.

— Ты пришел за мной? — вдруг раздалось у него за спиной.

Нильсон обернулся. Да это была она, худенькая, то ли в тунике, то ли в хламидке, лицо совершенно белое, неживое. Нильсон заглянул в ее глаза и понял, чего так сильно испугался Месснер.

— Да, — ответил он, подходя к ней. — Я твой брат. Пойдем со мной.

Девочка протянула к нему правую руку, ладонью вверх. На локтевом сгибе у Эдны чернела родинка, напоминающая готическую букву М. Нильсон закатал правый рукав егерской куртки, простер свою мускулистую ручищу над бледной ручкой Эдны Ласко. От его «Косой звезды» к ее «М готическому» протянулись серебристо-серые ворсинки, которые встретили пучок таких же, шевелящихся червячков-лучиков. Они переплелись. В пустых «потусторонних» глазах девочки появилось осмысленное выражение. Рука об руку брат и сестра направились к глайдеру.

А в наступающей ночи, когда глайдер заходил на вираж над альпинистским лагерем, звучали стихи:

Когда ж сумеет совладать душа
с безудержным гореньем, с жаром диким,
я захочу преодолеть, спеша,
ступени между малым и великим![28]