Полдень. Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади

По разъяснении обязанностей допрашивается свидетель Форсель, проживающий в Карельской АССР. Председательствующий спрашивает, когда и при каких обстоятельствах свидетель виделся с Горбаневской. Свидетель Форсель заявляет, что видел Горбаневскую «пять минут плюс два часа», и поясняет, что летом 1969 года побывал в Эстонии, в частности в Тарту, где он навещал своих «солагерников и сотюремников», так как он недавно освободился из десятилетнего заключения, которое отбывал, в частности, во Владимирской тюрьме. Летом 1969 г. на квартиру его товарища в Тарту пришла молодая особа с мальчиком и пригласила их с товарищем прийти на другую квартиру к ней для встречи. Он видел ее всего пять минут, и ему сказали, что эта особа из Москвы. После этого он с двумя товарищами – Тарто Эн и Никлусом – посетили указанную Горбаневской квартиру, захватив с собой бутылку вина. Горбаневская встретила их в комнате (в другой комнате, по словам свидетеля, спал малолетний сын Горбаневской) и провела их на кухню, где они беседовали за закуской. Горбаневская интересовалась жизнью, моральным состоянием и материальным положением заключенных во Владимирской тюрьме, в частности политзаключенных. Свидетель рассказал об этом Горбаневской. Кроме того, ее интересовал случай с каким-то тартуским школьником, который расклеивал листовки в связи с годовщиной ввода войск в Чехословакию, был задержан и избит[32].

Затем все перешли в комнату, где Горбаневская показала им что-то вроде журналов, напечатанных на пишущей машинке. Там было 5–6 журналов, и назывались они «Хроника событий». Свидетель взял один из них, который показался ему последним, и стал его читать. Другие тоже читали. Он помнит, что там было написано про татар и про «их возвращение на родную землю», про какие-то отставки и увольнения с работы[33]. Подробнее он не помнит, так как был немного «под мухой». Затем они ушли, и больше Горбаневскую он не видел и не слышал о ней.

Председательствующий задал Форселю несколько уточняющих вопросов. Свидетель почувствовал себя плохо, и председательствующий разрешил ему отвечать на вопросы сидя.

Председательствующий спросил, какое впечатление произвела на Форселя беседа с Горбаневской. «Мне не понравилось, – сказал Форсель, – что человека, только что вышедшего из заключения, втягивают в какие-то авантюры, мешают спокойно жить».

Обвинитель спросил, правда ли, что он показывал на предварительном следствии, именно, что Никлус назвал Горбаневскую «важной особой» из круга Синявского – Даниэля и сказал, что материалы предназначены для передачи на «Запад», а также, что «материалов была кипа». Свидетель подтвердил это.

Далее обвинитель спросила, не создалось ли у свидетеля впечатления, что Горбаневская выясняла сведения о политзаключенных чисто информационного характера. Свидетель подтвердил это.

Адвокат спросила, не сообщил ли кому-нибудь Форсель об этой беседе. «Нет, в Тарту я никому не сообщил», – ответил Форсель. Адвокат: «А где сообщили?» Форсель: «Я сообщил об этом в Петрозаводске». Адвокат: «Кому сообщили?» Форсель: «Органам КГБ». Далее адвокат спрашивает, не было ли известно свидетелю, что Горбаневская приехала не для того, чтобы собирать информацию в Тарту, а для того, чтобы устроить на отдых своего ребенка. Свидетелю это было известно. Адвокат: «Утверждаете ли Вы, что Никлус и Тарто в вашем присутствии также читали „Хроники“ и ни Вы, ни они во время чтения из комнаты не выходили?» Свидетель отвечает утвердительно.

Адвокат заявляет ходатайство о вызове в судебное заседание свидетелей Никлуса и Тарто, которые были допрошены в предварительном следствии и показали, что никаких материалов Горбаневская в Тарту не привозила, не показывала и читать им не давала. Адвокат высказала мнение, что если об одном и том же событии три свидетеля дают противоречивые показания, то все они должны быть допрошены в суде для установления истины. Обвинение возражает против ходатайств адвоката, так как свидетель Форсель в суде допрошен, а показания остальных свидетелей для дела несущественны.

Задает дополнительные вопросы Форселю о его психическом здоровье, о том, не состоит ли он на психиатрическом учете или лечении. Свидетель ответил отрицательно, после чего председательствующий с согласия сторон разрешает свидетелю удалиться.