Полдень: Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади

Агнешке Холланд

Это позже, льдисто-неистов,

Блок напишет: «Эх, эх, без креста!»

А пока – детский жар у бомбистов,

небо чисто, и совесть чиста.

А пока из горячки девичьей

еще пышет скончавшийся век,

даже желтый дом – идилличней,

чем Казанский не Ноев ковчег.

Ах, бомбисты, идеалисты,

террористы, боевики,

кабы знать вам, какую карту

(с ностальгией по Первому марту)

вы сдаете миру с руки…

Ночь мутна и рассветы мглисты

над простором полярной реки.

Из книги «Переменная облачность» (Париж, 1986),раздел «Двадцать пять стихотворений»(сентябрь 1982 – 1 января 1983)

Всё на свете – вдруг,

мимо цели, в цель ли,

в яблочко ли, в круг,

друг мой Боттичелли.

Крепче кистью вдарь

одеревенелой,

отплеснется дань

пенною Венерой.

Всё на свете – блиц,

и шалеют блицы

над толпой без лиц

во дворце Уффици.

Сознавая риск

спин изображенья,

щелкает турист

до изнеможенья.

Всё на свете – свет,

верно, друг мой Сандро?

В свете – дар и цвет,

только тьма бездарна,

как толкучка в зале,

и бесцветна тьма,

как моя, в Казани,

темная тюрьма.

Из той же книги, раздел «Двадцать четыре стихотворения» (январь–май 1983)

Эти мазки,

этот передник в брызгах

– словно глазки

в тяжких дверях бутырских.

При свете дня

в мире холодном сем

видишь меня?

– камера два-два-семь. [26]

Из книги «13 восьмистиший и еще 67 стихотворений»(М., 2000); цикл «Падение Икара», 4

За эти годы скончались трое из числа демонстрантов. Памяти двоих – тех, что были моими близкими друзьями, – я посвятила стихи.

ЭПИТАФИЯ

(На смерть Вадима Делоне)

Ближе брата, первым из семерых,

самый младший – туда, где возврата нету.

Сладкой жизни слаще ли был семерик,

чем кайло и лопата по мерзлому снегу?

Так – уснуть и проснуться подальше земли,

за запреткою, за КПП и брусчаткой…

За колючими звездами нас отмоли,

удели нам скорыя помощи братской.

Из книги «Где и когда»

ЧИТА – БРАТСК – ЧУНА

(Памяти Ларисы Богораз)

Я ли нешто в эту непогоду,

не видав извилины Байкала,

добралась впотьмах, по гололеду

от аэропорта до вокзала?

Был октябрь. Зима лежала плотно.

Руки-ноги в ДОКе [27] леденели.

Индевело желдорполотно

от начала до конца недели.

Шпалы осеняла благодать

хмурого таежного рассвета,

и под ними было не видать,

как ведут скелеты до Тайшета.

Из книги «Чайная роза» (2002—2005, М., 2006)

И в заключение вернусь к мотивам, к тому, что нами руководило, когда мы смогли и посмели выйти на площадь.

Когда на площадь гонит стыд,

а не желанье славы,

в глазах миражем не стоит

величие державы,

и не томит, как сталактит

московского разлива,

разбушевавшийся синклит

родного коллектива.

Из той же книги, цикл «Площадь Несогласия.Восьмистишия восьмые», 9Наталья ГорбаневскаяПолдень

Примечания

1