Полдень, XXI век, 2008 № 10

Второй день прошёл в каком-то тумане. Иванов вышел на дорогу, потому что боялся потерять направление, но и бредя по ней, порой терял уверенность, что движется в нужную сторону. Казалось, что возвращается, и вот-вот, за следующим поворотом, покажется Рогатый Камень, прииск, Евсеич с берданкой сверкнёт очками, радостно смеясь, и выстрелит в упор. Зелёный луч прожжёт дырку во лбу, вспыхнут волосы, займётся голова, чёрный дым поднимется к небу, растворяясь в белесой вышине. А огонь будет перемещаться ниже и ниже, превращая в пепел всё тело, чтобы от Иванова не осталось ничего. А Коломийцев глухо скажет: «Они все умерли. Остались только мы». И снимет маску с лица, и окажется, что он — друг Гоша…

Ночью выпал снег. И стало легче — Иванов это понял, когда пытался сильнее сжать зубы, потому что от их стука боль в голове усиливалась. Сгорбившись, сжимая кулаки, он старался целиком уместить руки в рукавах бушлата. Поджав под себя ноги, сидящий Иванов время от времени забывался тяжёлым сном, просыпался, вставал и разминал ноги, потом садился в ту же позу. Хотя и не выспался, немного отдохнуть сумел.

К полудню третьего дня доплёлся до ворот вахты, на которых крупными буквами значилось: «Труд есть дело чести, дело славы, дело доблести и геройства». Иванов сел на заснеженную землю, чёрный на белом, и стал терпеливо ждать, когда на него обратят внимание.

Свободе пришёл конец.

МАЙК ГЕЛПРИН Четвёртая реальность Рассказ

Экстренное совещание руководящей тройки Хронопола по традиции открыл директор организации товарищ Первый. Товарищи Второй и Третий, начальники отделов прошлого и будущего, приготовились конспектировать.

— Итак, — начал Первый, — дело врагов народа, хронорецидивистов Кейна и Равиля Адамсов, взято под контроль правительством и товарищем Всеми Любимым лично. Товарищ Второй, докладывайте.

— В то время как весь народ, — привычно забубнил начальник отдела прошлого, — претворяя в жизнь линию партии и правительства, свято чтит закон, запрещающий любые несанкционированные проникновения в прошлое, нашлись-таки два урода, отщепенца и ренегата, которые…

— Эй, подвязывай, — прервал Второго Первый, — времени жалко, давай своими словами.

— Хорошо, — оживился Второй. — Кейн и Равиль Адамсы, вот дела этих мерзавцев. Они родные братья, Кейн — старший. Оба — диссиденты с младых ногтей. Множественные аресты, лагеря, психлечебницы. Негодяи — пробы ставить негде. Два дня назад исчезли из поля зрения правоохранительных органов. В тот же день из института перемещений во времени пропал хронокат модели Х-18. Все основания предполагать, что похищен фигурантами. Инверсионный след начинается там же, в институте, и заканчивается где-то на Ближнем Востоке. То есть куда они направились — не вопрос. А вопрос в том, как далеко в прошлое забрались и что способны там натворить.

— Х-18, мощная машина, — задумчиво сказал начальник отдела будущего товарищ Третий. — На ней куда хочешь укатить можно. Ищи-свищи потом. Хорошо если в относительно недавнее прошлое подались, тогда много не наворотят. А вот если…

Первый согласно кивнул. Ему, имеющему доступ к самым сокровенным тайнам системы, степень опасности была прекрасно известна. В том, что искажения реальности тем значительнее, чем дальше в прошлом случилось вмешательство, человечество убедилось сразу после первых хронопутешествий. Локальные возмущения временного континуума имеют свойство затягиваться, и поэтому малое вмешательство в прошлом на настоящем также отражалось мало. Однако вмешательство в известные и значительные исторические события влекло за собой самые непредсказуемые последствия. И в чем более нестабильные времена вмешательство происходило, тем эти последствия оказывались более трагичны. Стоило хронолётчику проявить неосторожность в далёком прошлом, и это незамедлительно сказывалось на настоящем. Нестабильность росла, ширилась, захватывая всё большие области, ареалы и группы людей.

Искажения настоящего, случившиеся после первых же хронопутешествий, были ужасны. Просматривая закрытые отчёты, Первый не раз находил в них свидетельства исчезновения людей, семей, общин и городов. Впрочем, запрет на несанкционированные проникновения в прошлое стал законом, как только вернулись первые хронолётчики. С тех пор запрет соблюдался неукоснительно, и наспех созданная полиция времени Хронопол разрослась в мощную организацию. Нарушение закона о запрещении проникновений в прошлое каралось высшей мерой. Поэтому за много лет закон был нарушен считанное количество раз, и каждый такой случай удавалось вовремя локализовать. Однако с исчезновением двух закоренелых преступников создалась неординарная ситуация.

— Думать особо нечего, — после недолгой паузы сказал Второй. — Хронокат оставляет в континууме инверсионный след. Куда там он ведёт — на Ближний Восток, что ли? Мы пройдём по следу и возьмём обоих на месте. Где бы они ни окопались. Пристукнем прямо там, сюда их тащить незачем.