Полдень, XXI век, 2008 № 12

Впрочем, у советского кино была собственная гордость — фильм «Новый Гулливер», вышедший на экраны в 1935 году полнометражный дебют режиссёра Александра Птушко. Фильм этот называют иногда первым полнометражным мультипликационным фильмом, однако это утверждение вызывает сомнения — ещё в 1930 году Владислав Старевич закончил во Франции съёмки своего полнометражного шедевра «Рейнеке-Лис», однако его фильм тогда так и не вышел на экраны. «Новый Гулливер», впрочем, можно без всяких сомнений назвать первым в мире фильмом, в котором игровой персонаж действует в художественном пространстве, целиком созданном средствами кукольной мультипликации. Достижения советских кинематографистов впечатляют: в фильме в массовых сценах было использовано до 1000 кукол одновременно, и при этом взаимодействие живого актёра с кукольными персонажами организовано с поразительным мастерством…

К сожалению (хм), в «Новом Гулливере» нет динозавров; однако без них и отечественная кинофантастика не обошлась: древние ящеры обнаружились на Венере, на которую прибыли космические экспедиции СССР и США в фильме Павла Клушанцева «Планета бурь» (1962)…

Необходимость создать на экране фантастический образ рождала новую кинематографическую технологию, на смену которой вскоре приходила новая, более совершенная. Образы менялись соответственно, они усложнялись, приобретали новые степени свободы, снова упирались в технологические барьеры, ломали их — и шли дальше, дальше, с экрана на экран, из фильма в фильм, в вечном поиске новых барьеров. И каждый раз находились люди, которым новый барьер оказывался по плечу, и каждый раз новое поколение «динозавров», всё более реалистичных, всё более достоверных, прорвав мембрану экрана, вступало в покорённый зрительный зал. Да, кое-кто из кинематографистов заигрался картинкой, утонул во власти, которую даёт ему совершенный спецэффект. Но это просто увлечение. Оно пройдёт, а эффективный инструмент — останется.

Спасибо динозаврам.

Удивительно, как некоторые вполне обычные образы, попав в обойму масскульта, приобретают новое содержание. Гигантская обезьяна, образ, давно разобранный на элементарные толкования последователями Фрейда, становится общепонятным воплощением ужаса человека перед могуществом якобы покорённой им природы. А древний ящер, предмет изучения вполне сухой и строгой палеонтологии, превращается кинематографом в метафору грозного чуда, которое раз за разом вырывается из-под контроля переоценивших свои возможности учёных.

Каков механизм появления подобного образа? Как вообще получается то, что критики впоследствии начинают называть «иконами массовой культуры»?

Случайность? Возможно, Уиллису О’Брайену было элементарно проще сделать достоверного резинового динозавра (кто из зрителей знает, какой он был на самом деле, если даже учёные об этом спорят?), чем резинового слона (которого каждый желающий может сравнить с живущим в зоопарке). Это был для него простой путь…

Практический расчёт? Может быть, Мериан Купер прекрасно понимал, что гигантская горилла — это образ, железной хваткой цепляющий коллективное бессознательное. И это было для него лишь частью бухгалтерии успеха, как прикидка бюджета фильма на салфетке…

А может, просто наступает время, когда оказывается востребованным один из множества образов, постоянно создаваемых массовой культурой. Когда складывается для него культурный контекст, воедино связываются, порождая необходимость именно в этом образе, множество событий и обстоятельств.

Когда люди, глядя на экран, вдруг осознают: именно в этом чудовище есть какая-то глубокая правда, которую не отменяют ни дефекты мультипликации, ни глуповатый пафос финальной фразы, ни примитивная игра актёров…

Образы, которые обретают такую популярность, — прекрасный материал для того, чтобы судить об эпохе.

В том числе и о нашей.

3 ЛИЧНОСТИ ИДЕИ МЫСЛИ

Сергей Переслегин Подводная часть айсберга (Размышления об Америке и американцах)

— Капитан, — спросила нарядно одетая дама. — А что случится, если наш корабль столкнется с айсбергом?

— Да, ничего особенного. Айсберг как плыл, так и будет плыть.

Все-таки ничто так не поднимает национальное самосознание, как наблюдение за чужими политиками. Самое время бросать в воздух чепчики и кричать: «Вперед, Россия!».

Выборы в США выдержаны в стиле шоу «Дом-2» с Ксюшей Собчак в качестве ведущей. Чтобы зрителям было удобнее следить за происходящим, кандидаты носят запоминающиеся маски, и не составляет труда восстановить прослушанную реплику в диалоге или даже подробность случайно пропущенного эпизода.

Вот президент Джордж Буш-младший, сынок Буша-старшего, — классический Старый Ковбой с улыбкой в стиле: «Здесь нечисто играют!».

Кандидат Маккейн выбрал маску Параноика-Антикоммуниста. Коммунисты, правда, в основном, вымерли, но так даже смешнее.