Полдень, XXI век, 2009 № 05

— А почему он до сих пор не поступил? — стараясь говорить медленно и спокойно, спросил я.

— А почему он при вас не поступил? Он же не посещает сами экзамены, только на курсы ходит… Вы не знали? — спросила она, заметив наше изумление.

Из четырех классов повалили абитуриенты. Неоперившие-ся птенчики, маленькие и в основном худые, а если плотные, то какие-то не сформировавшиеся. Они казались даже полупрозрачными и по консистенции близкими к желе. Коридор пропитался звуками: девочки болтали торопливо и звонко, почти пискляво, мальчики — отрывисто, громко.

Последним вышел он.

Подумать только! Он ведь наш сверстник! Мы записались на подготовительные курсы в один и тот же год! Он мог бы поступить, отучиться пять лет, получить диплом и сегодня быть — как мы — свободным, обеспеченным человеком, все время двигаться вперед, открывать для себя новое, не топтаться на месте, не ходить по кругу.

Учился он средне, многие с его уровнем знаний поступили, он же — нет. И что-то с ним случилось: до этого был адекватным, нормально со всеми общался, а после — начал сторониться нас, игнорировать звонки, замыкаться в себе. На первом курсе его пытались расшевелить, заходили к нему в дни занятий на курсах, спрашивали, как дела, звали погулять; он отвечал односложно и, казалось, не узнавал приятелей, а позже взял за правило молча отходить в сторону. Тогда его оставили. На следующий год распространился слух, что он снова не поступил и снова записался на подготовку. Человек десять — уже второкурсников — пошли на него посмотреть. Помню, он стоял у окна — прямо как сейчас, — и когда мы подошли, просто развернулся и зашел в класс, сел там на последнюю парту и, поджав губы, уставился на шкаф. Мы звали по имени, он не обращал внимания, я сел рядом с ним и помахал руками у него перед носом, в ответ он просто закрыл глаза. Преподавательница зашла в класс и, увидев нас, рявкнула, чтобы мы немедленно уходили. С тех пор я не видел его. С каждым годом новость о его повторном зачислении на подготовку оставляла все более тяжелый отпечаток во мне. Когда я услышал о нем на пятом курсе, у меня испортилось настроение, и стало не по себе. Не знаю, почему. Возможно, как реакция на абсурд, возможно, от подсознательного страха оказаться на его месте. Не знаю.

Теперь, замерев, мы разглядывали его, упершегося в подоконник костяшками пальцев. Бледное, покрытое трехдневной щетиной лицо, лохматые сальные волосы. Воспаленные, как будто от недосыпа, глаза. Плотно сжатые губы. Темная, затертая в коленях и локтях одежда. Тощая и сутулая фигура. Он бросался в глаза, выделялся на фоне остальных. Казался посторонним.

В абитуриентах он, похоже, вызывал неприятное чувство, как и в нас. Они избегали находиться с ним рядом и смотреть в его сторону.

Когда прозвучал звонок, он развернулся и вместе с остальными пошел к двери, однако заметил нас. Взгляд его остановился на моем лице; у меня все похолодело внутри. Наверное, так чувствует себя человек, проснувшийся посреди ночи и обнаруживший, что на него пристально смотрит привидение. Он подошел ближе, перевел взгляд на моего друга, потом снова на меня и сказал всего лишь одну фразу:

— Опять? Но зачем? — в тоне голоса не было ничего, кроме удивления.

Не дожидаясь ответа, он оставил нас. Я понял вдруг, что крупно вздрагиваю и лоб влажен от холодного пота. Щеки моего друга покрывала синеватая бледность. Преподавательница, не прощаясь, ушла и закрыла дверь. Или мы не слышали, как она прощалась? В любом случае, мы остались одни.

Пришибленные, мы спустились, аккуратно держась за перила, и направились к машине. Мой друг все пытался закурить, но сигареты выпадали из дрожащих пальцев. Как заводная игрушка, он снова и снова делал одно и то же: доставал сигарету и ронял.

Открыв дверь машины, я вдруг подумал, не потерялся ли мобильный телефон. Нащупав его, зачем-то переложил из одного кармана в другой. В тот момент, наверное, он каким-то образом и выпал. Жаль, дорогое было устройство, а главное, уникальное. Хороший урок мне на будущее: не нужно совершать лишних действий, и не возникнет проблем. Никогда больше не повторю такую ошибку!

Но я собирался рассказать о другом.

Наконец-то я покупаю себе дорогой автомобиль. Нужно позвонить бывшему однокурснику и вместе покататься по Москве. Он будет рад за меня, он не завистливый, и мы отлично проведем время. Тем более, что очень давно не виделись.

Максим Чупров СТЕПЬ

Эмиль брел по мертвой степи. Степь была повсюду. Тысячи километров до самого горизонта. Бескрайний океан степи и маленький человек в его плену. И степь была мертва. Ни стрекота кузнечиков, ни пения птиц, ни единого шороха в траве. Даже ветер не трепал его волосы, не обдувал лицо — ветер умер.