Полдень, XXI век, 2010 № 10

Все еще улыбаясь, Кирилл перевел взгляд на фотографию афиши, появившуюся на дисплее.

– Экспериментальная студия представляет, – вслух прочитал он мелкий шрифт в правом верхнем углу афиши, – симфония «Театр прикосновений». Начало в 21.00.

Эта надпись была крупной. По краю плаката шел замысловатый узор из переплетенных человеческих рук на манер рисунков Эшера.

– А это что? – Кирилл увеличил изображение, вглядываясь в овальный предмет, похожий на коробку из-под леденцов, прикрепленную в самом низу афиши.

– Догадайся, – сказал Влад.

– Динамик! Немцов кивнул.

– Я на сотовый снимал, качество так себе, – пояснил он. – Афишка висит в уголке, чуть больше альбомного листа. Ни состава актеров, ничего. Когда подходишь – играет тихая музыка.

Кирилл сел прямо и оглянулся на стоявшего за плечом оперативника.

– Симфония – звук, театр – зрелище, прикосновения – ощущения, – констатировал он. – Все три модальности задействованы. Ты думаешь, калибровка?

– Я осторожно поинтересовался, нельзя ли нам с подругой… Нельзя! Все билеты уже проданы. Малый зал, экспериментальный проект. Вот так-то. И я думаю, это – не просто калибровка типа кто на что поведется. Это очередная попытка синтеза, Кирилл.

Влад достал сигарету, закурил, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, и уверенно прошел к полке, где стояли чашки, которые он обычно использовал вместо пепельницы в местах, не предназначенных для курения.

– Давай я тебя закодирую, – рассеянно предложил Кирилл, чуть поморщившись от запаха сигаретного дыма, поплывшего по комнате белесыми рукавами и кольцами. Влад привычно ухмыльнулся в ответ. Такие предложения он выслушивал как минимум один раз в неделю все время, что здесь работал.

– Лучше я окно открою. Не возражаешь?

Вслед за шорохом поднятых жалюзи в кабинет ворвался сырой осенний воздух и отдаленный шум улицы. Кирилл задумался. Создать систему, воздействующую сразу на все каналы, по которым человек получает информацию об окружающем мире, пока еще никому не удавалось, хотя попытки предпринимались регулярно. Но, к счастью для человечества и сотрудников «Рубикона», они не увенчались успехом. Какой-то из каналов всегда превалировал над остальными, и чаще всего это было зрение. Поэтому количество визуальных наркоманов не шло ни в какое сравнение с теми, кто попадался на аудионаркотики. А уж что касается ощущений – задача была довольно трудно осуществимая по техническим причинам. Человек мог взглянуть на предмет и углядеть что-то манящее, необычное в его причудливых формах и ярких красках. Но заставить человека, даже если он и был в чистом виде кинестетиком, что-то пощупать или облизать, да еще так, чтобы простое прикосновение захватило его настолько, чтобы он жить без этого не смог… Кроме того, уже существовала такая проблема, как передоз. Причем проблема не только для борцов с преступностью, но и для самих наркодилеров и их хозяев. Жертвы должны были как можно дольше сохранять здравый ум и платежеспособность, иначе затея теряла смысл. И кому нужен клиент, который полностью отключается от внешнего мира? Клиент должен испытать удовольствие, прийти в себя, снова испытать удовольствие. А если все каналы связи с реальностью напрочь перерублены, он просто не оживет! Так и помрет от истощения в иллюзорном мире иных звуков, красок и ощущений.

– Нет, Влад, – сказал наконец Гольцов, – слабовато для синтеза. Да и кому он нужен? Кроме того, место неподходящее: правило «все, что на виду, не вызывает подозрений» тоже имеет свои пределы.

Влад затушил окурок о дно чашки.

– Ну хорошо. Допустим, простая калибровка. Поиск жертв с целью выяснить, кто на что больше среагирует, и потом подсадить по одному. Или апробация чего-то свеженького. Хотя бы с тем, что туда надо наведаться, ты согласен?

– Это бесспорно. Пойдем к Разумовскому, – предложил Кирилл.

– А ты думаешь, чего я к тебе заявился? Он час назад в Москву вылетел на совещание.

– Черт! Как не вовремя…Что мы там с тобой вдвоем сделать сможем? Порубов уже домой уехал?

– Какой там! – махнул рукой Влад. – Порубов магазин громит. К вечеру, конечно, освободится, но он и так вторые сутки на ногах. Но спрошу. А из ваших кто?

– Надежду сейчас задержим, Игорь Залесский со мной в ночной смене… А Марта где, ты не знаешь?

– Марта сегодня на прикрытии сидит, – ухмыльнулся Влад, – лечит какого-то прыщавого подростка от несчастной любви. Я заглядывал – пропал подросток! Глаз с Маруси не сводит. На крайний случай два патруля еще по городу мотается, но если мы отсюда всех возьмем и с улицы… – он с сомнением покачал головой.

– Сюда я кого-нибудь вызову, чтобы прикрыли на несколько часов, – пообещал Кирилл.

Влад кивнул, улыбнулся и с кошачьей грацией выскользнул за дверь, оставив в кабинете запах прокуренной осени.