Полдень, XXI век, 2011 № 05

И Министр, внешне спокойный и невозмутимый, буквально потащил за собой на выход посла доброй воли Айно Вейсс, пока она не выкинула еще какой фортель. Лишь в гардеробе он, мгновенно отыскав глазами смущенного сотрудника, – понял уже, сволочь, как влип! – выпустил локоть Айно и, внезапно сократив дистанцию (семь метров за две секунды), дважды изо всех сил ударил его в лицо подцепленной на ходу с журнального столика массивной стеклянной пепельницей. Потом, так же целясь в голову, пнул несколько раз упавшего, посмотрел удовлетворенно на результат, бросил небрежное «уволен» и зашагал к выходу.

Проштрафившемуся агенту сегодня повезло так, как, вероятно, не везло еще ни разу в жизни. Но поймет он это только через пару минут, когда, выплевывая в раковину кровь и осколки зубов, вспомнит внезапно, что он уволен, а значит, официально понес наказание, и теперь его по правилам министерства уже не должны повесить. Он засмеется и потеряет сознание от боли и от того отражения, которое увидит в зеркале.

Министр открыл перед Айно дверцу черного служебного лимузина и пропустил её вперед. Потом влез сам и опустил двойную непрозрачную перегородку, отделяющую пассажирский «отсек» от водителя.

– Знаешь, Айно, если бы ты задавала вопросы, то я вынужден был бы счесть наши отношения крупнейшим в истории успехом энголльской разведки.

– Но я не задаю никаких вопросов, – и Айно Вейсс, улыбнувшись той самой улыбкой, которая делала ее красивейшей женщиной Империи, поцеловала Министра, – я очень соскучилась, любимый.

– Я тоже.

…В пустом зале кафе «Элефант» сидел Император. Ел вишневый пирог, пил чай, смотрел сквозь пуленепробиваемое окно на холодное столичное небо и улыбался каким-то своим мыслям.

День 1154-й

Эскадренный миноносец его величества «Звенящий» стоял в гавани Талли, принимая на борт продовольствие. Капитан Галлахад, опершись на горячую сталь второй башни, курил папиросу, когда прибежал запыхавшийся мичман:

– Капитан, радиограмма!

– От кого? – Галлахад уже выбросил недокуренную папиросу за борт и шагал в сторону мостика.

– От генерала Гелла, капитан.

На мостике капитан дважды перечитал радиограмму. Задумался. А потом махнул рукой и повернулся к замершему в ожидании радисту.

– Записывай:

«Его Величеству. Срочно. Секретно.

Ввиду обстоятельств, которые ставлю превыше долга, увожу корабль в боевой поход. По возвращении готов понести любое наказание, а также возместить все расходы, с походом связанные.

Засим остаюсь вашим верным слугой

Капитан Реми Августо Галлахад.»

– Далее…

«Бригадному генералу Эрби Геллу. Срочно. Секретно.

Буду в срок.

Р. Галлахад.»

Следующая радиограмма догнала «Звенящий» уже в открытом море. В ней было всего лишь два слова.

«Удачи. Император.»

День 1168-й

Длинный пирс тянулся через гавань и упирался на берегу прямо в ворота замка Моргессена. Девять лет назад на этом самом пирсе был покрошен из эрликонов батальон морской пехоты Архипелага, высадившийся с быстроходных моторных лодок с целью, которую имели сегодняшней ночью Фольк и Малыш. Печальный опыт был учтен – к пирсу Шато’де Гиз эсминец подходил в состоянии полной боевой готовности.

– Самый малый. Стоп машина. – Реми Галлахад доверял штурвальному и позволил ему самостоятельно притереть борт «Звенящего» к пирсу. Два человека в черных боевых комбинезонах, не дожидаясь сходен, спрыгнули вниз. Навстречу бою.

Прожектор, прорезавший темноту и осветивший пирс, ослепил на мгновение капитана Галлахада, но с толку не сбил. Капитан среагировал мгновенно и четко:

– БЧ, огонь на подавление! Прожекторы на замок! Экипаж к бою!