Полдень, XXI век, 2011 № 10

Умная власть может быть только назначена людьми с высочайшим уровнем социальной ответственности, образующими независимую и численно ограниченную структуру – Совет Мыслителей, – а не делегироваться от имени народа-«электората». Каждый из членов Совета Мыслителей должен быть высоконравственным и бескорыстным человеком, обладающим широкой эрудицией, глубоким, независимым, рациональным, аналитическим и нестереотипным мышлением, доказавшим своей жизнью и поступками, что он подлинный представитель интеллектуальной элиты данной страны.

Должности, звания, чины, награды, профессиональная подготовка, конкретные «творческие», хозяйственные, научные и технические достижения или открытия и т. п. сами по себе не должны играть никакой роли.

Совет Мыслителей должен быть наивысшим, ни от кого не зависящим, саморегулирующимся и несменяемым органом. Назначение во власть и лишение высшей политической, законодательной и исполнительной власти конкретных людей должно быть исключительным правом этого Совета.

Единственным дополнительным условием назначения во власть, помимо оценю I качеств мышления, должны быть не программы, обещания или частные намерения, а понимание кандидатом того, как должно быть организовано гармоничное человеческое общество. Вместо нынешних полувнятных объяснений кандидатов, как они собираются выкрутиться из неблагоприятно складывающейся ситуации в существующей экономике, справиться с проблемами занятости, образования, здравоохранения и т. п.

Это не значит, что текущие проблемы перестанут быть актуальными, но только при сформулированных требованиях к качеству мышления и взглядам кандидата на желаемое будущее есть надежда, что и текущие проблемы будут решаться наилучшим, нестандартным, наиболее эффективным и дальновидным образом. Вероятность назначения ограниченных, стереотипно мыслящих, заурядных, некомпетентных, узколобых, безнравственных личностей и карьеристов, как это всегда происходит ныне, была бы минимальной или даже исключена совсем.

Подчеркнем еще раз: власть должна вручаться не «народом» и не политтехнологами, а Советом Мыслителей, и только ему оставаться полностью подчиненной.

Принципиальной невозможности такой организации власти нет, т. к. не нарушается ни один из законов природы, а понимание и принятие этой схемы вполне в пределах человеческой психологии. Ведь целью является организация «власти ума», единственной, способной гармонизировать общество и полностью исключить соблазн властной карьеры, неконтролируемого властолюбия и мессианских претензий при заведомой интеллектуальной ограниченности.

…Все вышесказанное напоминает мечты о Мировом Правительстве интеллектуалов, после восхождения которых к вершинам власти на Земле якобы наступит тишь, гладь и божья благодать. Подобие – чисто внешнее, потому что умные люди у власти способны раскрыть весь свой потенциал только в среде умного человечества. По-настоящему эффективной такая власть будет только после тщательной и поэтапной предварительной подготовки общества и проработки всех деталей процесса. При современном состоянии социума весь «ум умной власти» может уйти на лавирование и умиротворение. Но даже в этих условиях власть ума будет гораздо эффективнее и прогрессивнее любых иных форм существующей власти!

Валерий Окулов «НФ»: нобелиаты фантасты

Одной из форм поощрения успехов/достижений в литературе и науке третье столетие является «премия». Премий в мире множество, а уж в мире «фантастическом» (связанном с фантастикой) – супермножество. Правда, значимость их различна. Больше века одной из наиболее престижных международных премий многие считают премию Нобелевскую. Ни один «явный» фантаст её не получал, но склонных к фантастике – «во всех её проявлениях» – среди лауреатов оказалось немало. Вот всего лишь три примера фантастики нобелиатов разных поколений.

В последнем году XX века старый мир рухнул… После полувека анархии создана Федерация Европейских Народов, вот туда-то (в 2270 год христианской эры) и попадает неким образом Ипполит Дюфрен, буржуазный сочинитель начала XX века. Тут всё чудесно: природа, транспорт, домики и садики, пекарня… В Париже уж никто не живёт, упразднены суды, торговля, армия; историю заменила статистика. Общество основано на полном упразднении частной собственности на средства производства и землю, денежное обращение забыто. Института брака нет, зато религий – множество! Защиту границ обеспечивают всемогущие «игрек-лучи». Один из аборигенов с удовлетворением заявляет: «Мы сделали жизнь сносной для всех». Утопия, естественно, оказывается лишь сном – «мало вероятия, что будущее таково», написал автор этого романа начала XX века.