Полдень, XXI век (декабрь 2010)

Нежность, отзывчивость, заботливость – люди желали получить всё это после первого же сеанса. Потребителям хотелось изменить собственный образ жизни, своё мироощущение. Уставшие семейные пары хотели обновить чувства, содержанки стремились не просто вожделеть, но искренне любить своих спонсоров, а многие тинейджеры, не доверяя собственным мечтаниям, хотели испробовать «патентованной любви». Спрос рождал предложение, и скоро появились программы, которые регламентировали всю семейную жизнь, плюс все вздохи и ахи перед свадьбой, да так, что немцам или японцам подобная дисциплина и в страшном сне бы не привиделась. Клиент становился большой человеческой марионеткой.

С другими чувствами и умениями тоже случались накладки.

Я сам прикупил и установил программку «Шерлок-рентген» с утилитами под отечественный УК. Очень нуждался в точности и оперативности суждений – расследовал запутанную историю с финансовой недостачей (на деле её расследовал искусственный интеллект, но необходимо человеческое подтверждение). В первые дни лёгкость и ясность мышления казались мне фантастическими. Я не забывал ни одной детали, ни одного слова – и в любой момент мог пристроить их в цепочку умозаключений. Я, конечно, разобрался со лжесвидетельствами. Но скоро мир вокруг стал казаться мне переплетением схем. Они были очень похожи на электронные и временами даже светились. Вся эта иллюминация была очень красивой, но мышление приобрело нехорошие качества: смотрел я на группу друзей, и тут же мне приходило в голову, кто из них кого может ликвидировать (стрелочки с надписанными фамилиями перекрещивались прямо в воздухе) и куда спрятать их тела (места для укрытия тел обозначались мягким зеленоватым свечением).

Что было особенно неприятно – у меня пропала интуиция. Мышление по схемам исключало любую случайность, любое озарение. Методичность, последовательность, сухость.

Медики стали решать проблемы балансированием психики, так сказать, уравновешивали плюсы минусами. Домохозяйкам прививали немного беззаботности, умелым драчунам остужали темперамент. Ну а лень – это настолько естественное чувство для пролетария, что и сомнений в её активации ни у кого не было.

Искусственную нежность разбавляли равнодушием.

Я же принял чуточку невнимательности – схематичность мышления сохранялась ещё месяца полтора-два, но иллюзии исчезли сразу. Обследование через полгода уже не обнаружило никаких признаков «Шерлока» – моя психика переварила навязанные алгоритмы, хотя законы логики я наизусть помню до сих пор. Ожившая интуиция помогла выбрать меру – не пользуйтесь «пирсингом» тяжелее 12 терабайт. Я за последнее время еще трижды доустанавливал утилиты, но каждый раз они были по 2–4 терабайта.

Всё это, однако, был только первый виток спирали. Открывались новые возможности, и они обещали такие золотые горы, по сравнению с которыми старые прибыли казались завалявшейся в кармане монеткой.

Программы типа «Симулякр» разработали, чтобы нормально учить иностранные языки, – четыре часа под стеклярусным колпаком, и готов знаток испанского. Выяснилось, что для этого замечательного фокуса надо перебрать все ассоциативные цепочки, которые сложились в памяти, и в нужных местах «посадить» термины, навыки произношения и образы предметов.

Умение «прописать коды личности» на таком высоком уровне мастерства позволило менять характер. Стало возможно играть с индивидуальностью, как с набором программ в любом компьютере.

А ведь столь многим хочется стать другими.

Первые пиратские матрицы «Заботливой матери» и «Домоседа» (на такие вещи был самый большой спрос) появились через три месяца после сообщения о принципиальной возможности подобных услуг. Потом хлынуло: «Зашибало», «Тряпотун», «Седой Магеллан», «Трикстер» – они возглавляли хит-парад по два-три месяца.

Эти матрицы немедленно запретили – поначалу предлогом были побоища, которые устраивали покупатели «Решительного благородства». Им очень хотелось немедленно установить в мире общую справедливость.

Только вот контролировать распространение психоформовочного товара оказалось еще сложнее, чем искоренить наркотики. Программа умещалась на любом «кристографе». Пытались запретить стеклярусные колпаки, так сказать, лишить людей инструмента переписывания собственных душ. Но как это можно было сделать, если для установки навыков любого рабочего или секретарши требовались те же самые устройства! Колпаки, походившие на шапки, склеенные из прозрачных бисеринок, штамповались миллионами.

Проблемы, возникшие у общества, – отдельный разговор. Наркоторговцы сильно пострадали еще от «пирсинга», а «симулякр» практически убил старую систему высшего образования. Чтение лекций стало экзотикой, наподобие охоты. Мафия вместо порошков и таблеток стала торговать нелегальным софтом.