Поле Битвы

...что-то достаточно плохое, это может сделать ужасные вещи с твоей головой. Я даже не знаю, что именно я увидел той ночью. Размытые образы, чуждые, странные и в какой-то степени тошнотворные. Я почувствовал, как мои конечности распластавшись дрейфуют в воде. Чувствовал, как другие существа, подобные мне, извиваются в непристойных объятиях на дне океана, среди сломанных колонн и древних статуй созданий, которые неким образом, казалось, были способны изгибаться в более чем трёх измерениях. В моих мыслях вспыхнуло ощущение, настолько чуждое человеческому опыту, что с тем же успехом это могло быть чистой агонией.

Я услышал собственный крик, почувствовал, как пузыри воздуха хлынули мне по лицу. Но тут дело в чем...

Когда чародей смотрит в твою душу, ты тоже смотришь в его. Ты видишь его так же, как он видит тебя — с абсолютною ясностью. Этот взгляд пробивает завесы и обманы, позволяя увидеть мир таким, каков он есть на самом деле. Кракен уставился в ответ на меня и его бородавчатая шкура стала пульсировать трепещущими цветными полосками, искажаясь и покрываясь колючками, его щупальца начали беспорядочно сворачиваться и обвиваться друг о друга.

Я оторвал взгляд от этой штуки. Мой мозг кричал, протестуя, но где-то глубоко внутри, та инстинктивная часть меня, которая почти наслаждалась преимуществами Зимней Мантии, поняла кое-что важное. То, что кракен увидел, когда заглянул в меня в это мгновение, повергло его в ужас. И что-то резко изменилось во мне, как будто внутри щелкнуло переключателем.

НЕ‑кальмар, кракен был напуган.

Я был всё ещё ошеломлен зрелищем того, что я увидел в его душе, как и кальмар. У него не было шанса заметить появление Лары.

Она ударила его сзади и снизу, рассекая воду, как будто на ней был реактивный ранец. Она вонзила острие кукри моего брата в бородавчатую плоть его головы, а затем использовала ужасно острое лезвие на его изогнутом внутреннем крае, чтобы вскрыть его плоть.

Адские колокола. Она намеревалась вырезать ему мозг.

Кракен резко дёрнулся и изогнулся, его кожа покрылась рябью цветов и текстур, когда он повернулся к ней, выбросив щупальца. Он схватил её за бедра и стал швырять взад и вперед в воде, отрывая от ножа её руки и стремясь сломать её шею чистой силой этих резких рывков.

Нож все ещё торчал у него из затылка. Или из туловища. Я не уверен, что это было — вся эта штука состояла из сплошных бородавок, щупалец и злобного кусачего клюва. Так что я двинулся вниз, не обращая внимания на жжение в легких. Лара не успела много разрезать, когда тварь её сцапала, может быть, дюймов двенадцать или пятнадцать.

Но этой дыры было более, чем достаточно для магниевой шашки.

Я воткнул её в дряблый череп кракена по самый локоть. Он просто взбесился.

Что-то ударило меня, отбросив на три-четыре фута назад, и если бы во мне всё ещё оставался какой-нибудь воздух, его бы вышибло на фиг. Я смутно видел, как Лара боролась, опутанная щупальцами, пока её кожа не засияла, как мрамор, и она не схватила одно из щупалец обеими руками и просто разорвала его пополам.

Кровь окрасила воду в облако размером с плавательный бассейн.

И сквозь это облако внезапно возникли худые, гибкие фигуры, вселяя страх в основание моего мозга. И никакое взросление никогда не смогло бы стереть его полностью.

Акулы.

Бычьи акулы, тупоносые и с этим стеклянным, полным тихой безнадёжности взглядом. Должно быть около дюжины бычьих акул вынырнуло из мутной воды и самая мелкая была двенадцати футов длиною, не меньше.

Да ладно. Это даже нечестно.

Кое-кто, я напомнил себе, и я не уверен, кто именно, только что говорил Мёрфи, что когда войска Этниу придут, им будет плевать на честную битву.

Кракен в агонии бился в воде.

И акулы бросились на чудовище.

И, чёрт возьми, это быстро стало грязным. Хвосты молотили. Зубы сверкали. Глаза закатывались до белков. Самые древние супер хищники земли сражались с чудовищем из кошмаров безумца. Результат выглядел убийственным и свирепым, и прекрасным.

Глаза Лары расширились, когда прямо на неё из темноты вынырнули ещё две пятнадцатифутовые акулы, а между ними, схватившись за грудной плавник каждой, появилась Зимняя Леди, заместитель Королевы Воздуха и Тьмы ‑ моя подруга Молли Карпентер. Молли весь вечер была занята обязанностями Зимней Леди, но она всё ещё нашла время, чтобы обеспечить меня коварной магией для поддержки в истинных традициях Фейри. Должно быть, она велела маленькому народцу караулить вдоль берега, ожидая моего возвращения с острова.

На Молли был один из тех гидрокостюмов для серфинга, с узорами из полос и колец темно-фиолетового и бледно-зеленого цвета, как у очень ядовитой морской змеи. Её рот растянулся в сумасшедшей улыбке-оскале. Её волосы, сияющие серебром в странном подводном освещении, развевались вокруг её головы, как потусторонняя аура.

Она и акулы атаковали кракена. У неё был нож и она тут же бросилась на помощь Ларе. Но кракен был далёк от поражения. Он разинул челюсти и его клюв сомкнулся вокруг одной из мелких акул, как огромные ножницы. Один укус и рывок, и он аккуратно разрезал её пополам.