Поле боя - Арктика.

— Виноват, товарищ Командующий, но орден за бесчестье я не приму, — тихо, но твердо сказал Николай Иванович Науменко. — Я подставил под удар собственный корабль, флагман и гордость флота. В сложившихся обстоятельствах я не на­шел иного выхода, а значит, не имею более мо­рального права командовать доверенным мне ко­раблем. Сегодня же вы получите мой рапорт (это слово он произнес с ударением на последний слог) о списании на берег.

Николай Иванович Науменко оглянулся на крейсер. На правом борту сразу за тактическим номером «121» зияла закрытая сейчас пластырем пробоина с оплавленными, закопченными края­ми — след от попадания ракеты. На глаза капита­на навернулись слезы, а в груди тоскливо сжалось сердце.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Рагнарек — «сумерки богов»

... И ранней порой мелькнет за кормой Знакомый платок голубой...

Ледяной утренний ветер пробирал до костей стоящих на пирсе людей. Солнце только поднялось из льдисто-свинцовых волн, которые сейчас лениво шлепали по мощно­му корпусу подводного атомного крейсера.

Атомная подводная лодка «Северсталь» возвы­шалась над пирсом, словно вырастала из родной стихии. Выдвижные устройства были подняты над массивной рубкой, на носу трепетал гюйс. На сходнях славянской вязью было написано имя корабля: «Северсталь».

В очередной раз атомный авианосец уходил в море. На пирсе собрались провожающие экипаж люди, в основном семьи моряков.

— Все будет хорошо, милая моя, — сказал Игорь Чайка, целуя свою невесту, Александру Каширину. — Сашенька, не волнуйся и не плачь...

— Хорошо, Игорь, это от ветра, — ответила, всхлипнув, девушка.

Она попыталась через силу улыбнуться. Она в первый раз провожала подводника в поход, и де­вушке было очень тяжело. Ей делалось тоскливо и страшно, когда Саша представляла себе, что ее

любимый вместе с еще сотней моряков погрузит­ся в эти стылые глубины под безмолвные льды... Ужас.

Игорь, видя, как ей тяжело, обнял Александру, их губы слились в долгом и страстном поцелуе.

Совсем как тогда, в Мурманске...

* * *

Тяжелый атомный подводный авианесущий крейсер «Северсталь» после эпопеи со сбитым атомным «Глобал Хоуком» вернулся в базу в Гаджиево. Но, вопреки приметам, свою милую па­циентку моряки даже не хотели отпускать с лод­ки — ведь все же бывают исключения из мрачных морских историй.

Александру Каширину сразу же направили в госпиталь в Североморск, но там врачи конста­тировали, что организм молодой девушки практи­чески полностью восстановился после операции по удалению аппендицита. Вместо госпитализа­ции они прописали пациентке покой и неделю больничного, заодно отметив высокий профес­сионализм хирурга.

Александра Каширина решила эту неделю про­вести в Мурманске, где за ней был зарезервирован номер в гостинице «Меридиан». Их расставание с Игорем было грустным, экипажу еще нужно было сдавать лодку, писать отчеты и рапорта, а Алек­сандра, как лицо гражданское, не могла оставаться на военно-морской базе. Ее и так уже вызывали в Особый отдел дивизии подводных лодок, где де­вушке пришлось подписать несколько документов о неразглашении военной тайны. Игорь и Алек­сандра обменялись телефонами и договорились

созвониться в ближайшее время. Но вскоре их обоих поглотили текущие дела...

... Саша Каширина грустила в своем номере в гостинице «Меридиан», что находится на знаме­нитой Площади пяти углов в центре Мурманска. Подруги девушки постарались развеять ее грусть и устроили небольшой девичник. Но как только девушки расселись вокруг скромно сервированно­го стола, раздался тихий стук в дверь.

Четыре девушки удивленно переглянулись.

— Саша, ты ждешь кого-то?

— Да вроде нет...

Александра на правах хозяйки пошла откры­вать дверь, а подружки, притихнув, ждали: кого же принесла им судьба в этот вечер?..

Александра открыла дверь и ахнула — на по­роге стояли Игорь Чайка и Александр Смирнов. Оба — в парадных мундирах, при кортиках (мор­ским летчикам полагался и кортик к «парадке»), с аксельбантами и в белых перчатках. В руках у Игоря был огромный букет алых роз, а Сашка, против обыкновения серьезный, осторожно дер­жал торт.

— Игорь... — Саша Каширина растерянно смо­трела на летчика. — Как ты здесь оказался?..

Но вот сказка закончилась, когда «Северсталь» ошвартовалась у причала. Саша уехала в Мур­манск, а он остался в базе — обязанности ко­мандира авиазвена не отпускали, нужно было доделать еще уйму работы, согласовать техниче­ские и другие аспекты, в общем — рутина. И если раньше он находил в этом даже некоторое успо­коение после авралов, учебных тревог и боевых вахт похода, то теперь он просто возненавидел бюрократию.

Но закончил он все дела вдвое быстрее и ре­шил позвонить все же Саше Кашириной — на территории военно-морской базы пользоваться мобильными телефонами было строжайше запре­щено.

Но тут свежую и парадоксальную идею подки­нул, как всегда, его штурман: