Поле боя при лунном свете

«Пятнадцатого июня пулей нашего снайпера был тяжело ранен Авраам Турджеман, кровавый палач, подло убивший нашего бойца Джалила Хамада. Приговор, который мы вынесли ему, как и другим убийцам наших патриотов, отсрочен, но обязательно будет приведен в исполнение. Сионистские выродки! Возмездие за ваши преступления неотвратимо. Ждите и трепещите!

Союз Мучеников Палестины».

– Ну что ж, – сказал я. – Теперь мы точно знаем, что их человека в Ишуве нет. Если после того, как Шимон всем раззвонил о нашем с Шаломом биении себя в грудь, они печатают подобные прокламации, значит, вообще ни сном, ни духом не представляют, что происходит у нас в поселении.

– Почему?

– Потому, что весь Ишув говорит о том, что араба убил либо я, либо Шалом. И на фоне этого стреляют в Ави. Значит, из Ишува информация не выходит.

– Или решили перехитрить нас.

– Ерунда. Что они будут делать, если объявят Ави казненным убийцей, а на завтра я или Шалом признаемся, что террориста убил один из нас. Нет, проще простого было бы отменить покушение на Ави или, по крайней мере, не брать на себя за него ответственность, но они и покушение не отменили и ответственность взяли.

– А может, не успели? Ты уверен, что все до одного в Ишуве знают о вашем с Шаломом выступлении?

– Ну что ты несешь? Пойми, если в Ишуве сидит человек, собирающий информацию, то он-то уж точно должен знать то, о чем всем раззвонил Шимон. Иначе грош ему цена.

– И все же давай подождем еще несколько дней, Меня кое-что смущает.

– Что именно?

– Ведь им, в сущности, наплевать, кто на самом деле застрелил террориста. Вдруг они просто все так точно рассчитали? Мы действительно не можем сейчас разоблачить Ави. А значит, они ничем не рискуют. Даже если знают, что араба, как его там – Джамиля Хамада – убил не он. Может, они специально решили выкрутить нам руки и затуманить мозги. Вот и создали такую ситуацию.

Я почувствовал, что его паранойя меня достала.

– Йошуа, – сказал я. – Не кажется ли тебе, что хватит?

– Что – хватит? – осведомился он.

– Всё – хватит.

Я приготовился к длинному решающему монологу, но не знал, с чего начать. В таких случаях надо на что-то отвлечься, а потом вернуться к теме. Тогда мысль полетит вперед, как электровоз по рельсам, а слова поскачут вслед, как вагончики. Доли секунды, в которые человек отвлекается, а затем вновь сосредотачивается, выполняют функцию той многозначительной паузы, которою так блистательно владела Джулия Ламберт в исполнении Вии Артмане из старого телефильма… какие только ассоциации не лезут в голову в самое неподходящее время…

Итак, я взглянул на холст, натянутый на подрамник. Ущелье на нем было таким же, как в жизни и не капли не таким. Камни были в точности, как… ну вон они лежат, но при этом на картине они были живые. И между скалами что-то текло и переливалось – вода не вода, свет не свет. Я пригляделся и понял – это дыхание земли. Земля тоже была живая. Горы, хребты, которые всегда казались мне похожими на лежащих слонов, на картине были пока еще контуром. После того, как они обретут плоть и кровь, ущелье станет чем-то вроде ноздрей Шомрона.

Когда мне было лет семь, я с родителями отдыхал на Черном море. И вот как-то раз на пляже – художник с мольбертом. Воспоминания детства – они ведь всегда светятся, словно краски у Куинджи. Вот и сейчас вижу – море, дюны, небо… и на картине тоже – море, дюны, небо. И всё, как настоящее. Я был потрясен, а мама взглянула и фыркнула: «Фотограф!»

Впоследствии, мотаясь по музеям, общаясь с матиссами, пикассами и модильянями я безголово прикладывал ко всему мамину мерку: тот, кто, как фотограф, копирует действительность – плохой художник. А вот сейчас, стоя над этою долиной – первым, кстати, клочком земли Израиля, который после выхода из Египта Вс-вышний передал в наши руки, – я понял, что мы с мамой были неправы. Фотографией была действительность. Жизнью – картина Йошуа. Она дышала.

Вот теперь можно вернуться к разговору. Тем более что он первый его продолжил:

– О чем ты? Я тебя не понимаю.

– Ты всё понимаешь, – ответил я, глядя при этом на варанчика, который сидел на сером покатом, похожем на пемзу, срезе покрытой лишайниками скалы, дергал вверх-вниз головою и цокал.

– Всё ты понимаешь! – повторил я. – Всё ты помнишь! И как я, дурак, три ночи подряд в кустах вон там, в лесу сидел – я махнул рукой в сторону гребня, за которым метрах в четырехстах начинался лес, чьи нижние ворота я когда-то «охранял». – И как мы в этом магазинчике в войну играли, и как Игоря оскорбили, и как я сотрясение мозга получил, а Игорь – удар ножом. Всё! Больше ловить некого. Может, этот чертов «Союз» и существует – единственное тому доказательство – покушение на Ави, но все твои домыслы про их агента – бред! А может быть и выстрел по Ави – совпадение. Тогда вообще всё просто – сидят какие-то кретины на сайте и блефуют. Скажи, если ты завтра в Интернете прочтешь, что у тебя стены заминированы, под камнем поселишься или среди лета суккот праздновать начнешь? Посмотри же, наконец, правде в глаза!