Поле Куликово (СИ)

Он протянул руку, змея скользнула головой по ладони, обвила руку, плотно сжималась, словно ей - холодно.

-Уходи, Ула, пора мне, уходи... Слышишь?

Он встряхивал руку, но змея не отпускала. Лёгкая стала и тощая - четыре метра обвились вокруг руки, едва хвост свисает. Ест плохо, даже живых двухметровых кобр - любимое лакомство - берёт неохотно. А он за них чистоганом платит - ведь привозят аж из среднеазиатских пустынь.

-Уходи, Ула, уходи же...

Змея неохотно развивалась, отпуская руку, поднимала голову, словно чего-то ждала. Мамай стряхнул её на ковёр, потянулся за одеждой. Переодеваясь, следил, как Ула, прежде чем уйти в своё жилище, тыкалась головой в одеяло.

У входа в шатёр послышались шаги, загудели голоса нукеров, их заглушил крик царевны:

-Пустите меня! Или вам снесут головы!..

Мамай замер. Путаясь в полах, кинулся к мечу, который лежал в головах, а руки застревали в длинных рукавах полунадетого халата, он упал на колени, пополз, прыгнул на четвереньках, пытаясь телом придавить выгнувшееся тело змеи, но она ускользнула из-под него.

-Назад! - заревел Мамай. - Держите её!..

Но уже откинулся полог, мелькнуло заплаканное лицо дочери, она кинулась к отцу, и большая зеленоватая стрела пронеслась ей навстречу в полусумраке шатра. Наверное, девушка успела что-то увидеть, она вскинула к лицу обнажённые руки, стрела ударила в её ладонь и ускользнула вбок и вниз, исчезнув под пологом шатра. Девушка только заметила гибкое тело да блеснувший кровавым лучиком глаз и пошатнулась, оглушённая ожогом, отдавшимся во всём теле, деревенея, повалилась на ковёр, вниз лицом. Мамай, наконец, распутался, завывая и трясясь, выхватил из-под подушки кинжал и небольшой сосуд из чёрного нефрита, перевернул дочь лицом вверх, схватил укушенную руку, располосовал кожу на ладони, стал выдавливать кровь... Девушку скорчило...

-Помогите мне! - заорал Мамай ворвавшимся нукерам, стоящим у порога. - Держите... руки держите...

Самый храбрый бросился ему на помощь, прижал руки царевны к ковру. Мамай начал вливать в рану розоватую жидкость из нефритового сосуда, но порез оказался глубоким, кровь выносила лекарство наружу. Мамай с трудом вытянул судорожно сведённую руку вверх, снова вливал противоядие в рану, и рука стала расслабляться. Девушка открыла глаза.

-Отец... что - это?.. Отец, беги...

Нукер вздрогнул, оглянулся и выпустил девушку.

-Держи, собака! - взревел Мамай.

Наконец подскочил ещё один нукер, теперь удалось справиться с бьющейся девушкой, Мамай разорвал платье под мышкой левой руки, сделал надрез и стал смачивать противоядием. Дочь затихла, но Мамай не знал - спасена или умирает? "Сердце, - шептал он, - великий Аллах, сделай так, чтобы яд не коснулся сердца, пока его не коснётся лекарство..."

-Повелитель, - зашептал нукер, оглядываясь. - Мы не могли удержать царевну - мы не смели её коснуться. И ты ведь не сказал нам, что она днём вышла из ящика...

Нукер не просил пощады, и Мамай вдруг почувствовал весь ужас этого воина, одного из тех, которые всегда были для него словно куклы, заведённые на беспрекословное повиновение.

-Уходите. Никого не пускайте ко мне. И молите Аллаха, чтобы она выжила, - тогда и вы будете жить.

Нукеры выскочили. Смерть от руки палача казалась им Божьей милостью в сравнении с той, что таилась в складках шатра.

Дочь стала дышать ровнее, и Мамай закрыл драгоценный сосуд. Потом перенёс Наилю на свою постель, подошёл к скрытому под пологом ящику, раздвинул козий пух концом кинжала. Змея лежала неподвижно, изогнув тело, глаза блестели холодно, сонно, рисунок на голове почти исчез, осталась едва заметная паутинка. Так вот какой ценой открыл он последнюю тайну Улы! Она должна теперь чаще расходовать яд...

Мамай стиснул кинжал. Постоял и одумался. Разве змея - виновата, что должна убивать, чтобы не отравиться собственным ядом? Ей надо дать возможность убивать чаще. И он - разве виноват, что должен убивать, чтобы оставаться властелином Золотой Орды? Если перестанет убивать, уничтожат его, и убивать будет другой, может, ещё более жестоко и неразборчиво. Ну-ка, посади ханом того же Бейбулата - он вырежет половину Орды и все её богатства стащит в собственный дворец. А чем лучше Темучин или другой? "Ты мне ещё послужишь, Ула". Мамай отошёл.

-Отец, ты - здесь?..

Ресницы девушки дрожали, глаза открылись, в них стоял туман слёз. Она силилась что-то вспомнить.

-Что - со мной, отец?

-Ты немного заболела, царевна. Лежи, пройдёт - будет хорошо.

-Отец, не будет хорошо... Не убивай князя... и Хасана...

-Успокойся, царевна, я никого не думаю убивать.

-Нет! Я знаю, слышала... Эта страшная казнь - зачем? Отец, зачем война?.. Не ходи на Русь, я чую беду... И это... великий Бог, что - это?..