Полесская Мавка

– Мечты, временно сданные в архив, постепенно покрываются пылью, плесневеют и загнивают! И, в конце концов, истлевают вместе с оболочкой своего безвольного хозяина! – жёстко отрезал Дед Мороз.

– А дети? Кто, как не я, обязан позаботиться о моих девочках? – недовольно проворчал гигант. – Ради их, ласточек, ради их счастливого будущего только и живу на этом Белом свете.

– Если человек живёт только ради своих детей, то это катастрофа не только для него, но и для его чад тоже! – с жаром ответил Николай Николаевич. – И эти несчастные дети обречены на то, чтобы заново повторить жизненный путь своих непутёвых родителей! Ну, разве что с некоторыми отклонениями и вариациями!

– Все меня учат жить, все читают нотации, все дают дельные и бездельные советы. Лучше бы подсобили финансово, – хмуро пробубнил мой друг. – Только один единственный человек любит меня и понимает.

– Сколько человеку денег не дай, он от этого ни умней, ни мудрей не станет, – горько подметил Дед Мороз и, выдержав паузу, внимательно взглянул прямо в глаза раздраженного Степана. – Ты действительно так хочешь, чтобы ОНА приехала?

– Да что же это такое творится?! – вскипел гигант. – Словно весь Мир ополчился против меня и моей Кати! Родня, друзья, Василий, а вот теперь ещё и Вы! Да я молю Господа Бога, чтобы она поскорее сюда приехала!

– По глупости нередко мы хлопочем
О пагубе. По счастью Небеса
Отказывают в ней и нас спасает
Их глухота…

– тихо, но многозначительно отметил Николай Николаевич.

– Я хочу быть с ней, и я буду с ней! – упрямо твердил Степан. – И никто, и никакими силами мне в этом не помешает!

– Да ради Бога! – печально молвил Дед Мороз. – Лишь бы ты потом не пожалел об этих годах, безвозвратно утраченных для тебя и твоих близких. Как говорил один мой друг: (и Николай Николаевич как-то странно покосился на меня) «Хозяину из погреба виднее».

Всего лишь несколько шагов разделяли Степана и Деда Мороза. Они стояли лицом к лицу и пристально смотрели в глаза друг другу. И внезапно я явственно почувствовал, как хладная волна всепоглощающего страха буквально захлестнула мою растревоженную душу. Волосы дружно зашевелились, приподнялись и выпрямились, как иглы почуявшего близкую опасность дикобраза. В груди и в животе мгновенно всё обмерло и заледенело. Безграничный, животный, панический ужас свинцовой тяжестью сковал мои мышцы и волю.

Я отчётливо различал в лунном свете профили Николая Николаевича и Степана, и со всей трезвостью своего здравого ума осознал, что вижу перед собой одно и то же лицо. Тот же высокий гордый лоб с упрямой складкой посредине, тот же красивый разрез серо-голубых глаз. И рост, и фигура, и цвет волос были у них совершенно одинаковы. Даже тембры голосов, стоящих лицом к лицу могучих мужчин, были абсолютно идентичны. Лишь длинные волосы и борода отличала Деда Мороза от моего товарища, да и верхняя одежда значительно рознила их друг от друга. Казалось, Степан глядел в волшебное зеркало и видел себя таким, каким он станет лет через двадцать, а может быть, – двадцать пять.

– Этого не может быть. У меня горячка, воспаление мозга, помутнение разума, – закружились в гудящей голове лихорадочные мысли. – Нет! Я сплю и мне сниться кошмарный сон из-за плохо переваренного позднего ужина. И сколько уже раз обещал себе не нажираться после восьми часов вечера! Ничего! Сейчас я проснусь, и весь этот ночной ужас рассеется и исчезнет. Нужно только напрячь силу воли.

– Папа! Дядя! – услышал я где-то в отдалении звонкие детские голоса.

– Ну, вот! Полный Кецалькоатль![9] Теперь к кошмарным видениям прибавились ещё какие-то потусторонние слуховые галлюцинации! – в отчаянии подумал я.

А крики постепенно усиливались и мой слух начал отчётливо различать дробь лёгкой трусцы детских ног.

Кто-то неумолимо приближался к нам с той же стороны, откуда совсем недавно так неожиданно и эффектно появился Николай Николаевич. Я с трудом обернулся на нарастающий звук и смиренно приготовился воспринять всё то, что в очередной раз породит моё воспалённое и болезненное сознание.

3. Новый Год и Златовласка

Постепенно я начал улавливать чистый хрустальный перезвон, звучащий в такт с загадочными лёгкими шажочками. Из-за поворота аллеи, резво семеня ножками, появились: мальчонка лет семи-восьми и девчушка по виду на год-полтора младше своего шустрого напарника. На голову мальчика была нахлобучена такая же шапка, как и у Деда Мороза. Ну, разве что, размеры их головных уборов в соответствии с возрастом отличались один от другого. Паренёк был одет в коротенькую красную курточку с белым меховым воротником, а через его плечо наискосок болталась скрученная повязка с какими-то большими золотистыми буквами. Красные широкие штаны мальчишки были заправлены в белые меховые унты.