Полесский шаман

— Вадим, загляни, пожалуйста, сейчас внутрь себя. Обрати внимание, там есть часть тебя. Холодная и расчетливая. Она сидит среди бушующего моря муки и горя и, словно ее это не касается, все подмечает, анализирует, наблюдает. Видишь? Ты прости, что я вернулся к обучению в такой момент. Просто увидеть ее можно только так. В минуты сильнейших страданий…

— Что это? — перебил я его. Мне даже вглядываться не пришлось. Я уже приметил этого червячка.

— Это, мой друг, и есть душа. Она никогда не болит.

— Это, душа?!. — изумленно переспросил я.

— Именно.

— А что ж тогда разрывается внутри меня? Что рвет меня напополам?

— Это, брат, страдает твое сердце. Плоть, рожденная от плоти, чувствует потерю. А душе глубоко плевать, как на свое собственное тело, так и на тела близких. Для нее и смерти-то не существует. Когда закончится бал, она просто скинет временный костюмчик и отправится восвояси.

— Понятно, — протянул я. На несколько секунд я отвлекся и боль приутихла. Но теперь она возвращалась с новой силой. — Как же больно, черт побери!..

— Я могу помочь, облегчить боль, — предложил Сергей.

— Как?

— Колдунство. Я приглушу все эмоции, — он протянул руку к моей голове. — Боль пройдет. Как, впрочем, и остальные чувства — горечь, печаль, любовь, нежность, теплота. Как сквозь вату. Временно, ненадолго.

— Не надо, — я отвел его руку в сторону. — Не сейчас. Чуть позже. Хочу быть с мамой до конца.

Он понимающе кивнул:

— Хорошо.

На поминках, после похорон, помимо тех, кто знал маму пришли и мои мужики работы. На удивление, ни Леник, ни Валет не бухали. Все выпили по одной рюмке, затем Гена вытащил из нагрудного кармана смятые купюры, протянул со словами:

— Вот, мы с мужиками скинулись, держи. Очень жаль твою маму. Пусть земля ей будет пухом.

Они собрались уходить, когда вдруг Гена развернулся и сказал:

— Ах да, чуть не забыл. Гардей, хоть и не смог сам приехать, просил передать, что у тебя есть законные три дня выходных. Заканчивай свои дела, и возвращайся к нам. Работа — лучшее лекарство для таких ран.

Понедельник я пробыл с сестрой, а во вторник вернулся в Гориводу. Гена, разумеется, прав, нужно отвлечься.

Серега встретил меня с порога.

— Привет, друже. Проходи. Как себя чувствуешь? — участливо спросил он.

— Хреново. Но держусь понемногу, — сказал я, и направился в свою комнату.

— Стой! — осадил меня резкий восклик моего наставника. Я застыл, как вкопанный. Он подошел, внимательно осмотрел. Пару раз обошел вокруг.

— Так я и думал, — произнес он у меня за спиной. — Присоска.

— Чего? — не врубился я, поворачиваясь к нему.

— Стой-стой, — сказал он уже помягче, возвращая меня назад. — Не дергайся, сейчас сниму.

Сергей пошуровал у меня за спиной и отошел. Рука согнута, кулак будто бы что-то сжимает.

— Серега, что это?

— Боковым зрением посмотри.

Я скосил глаза и заметил еле заметные подергивания в воздухе, возле его пальцев.

— Присоска, — повторил Сергей. — Довольно часто встречается.

— Не понял, — удивился я. — Что это за тварь?

— Это не тварь. Тварь на другом конце сидит. Ты, наверное, в курсе про энерговампиризм и энерговампиров, — ответил Сергей. Он вращал руками, словно откручивая змее голову.

— Угу.

— Так вот, все так и есть. Люди могут сосать энергию у других людей. Разово и не всю. Достаточно нахамить, вывести человека из себя, чтобы хапнуть его энергию. Обычно этим дело и ограничивается. Кровососа и жертву больше ничего не связывает.

Но есть определенный пласт людей, которые живут за счет воровства жизни других. Это, как правило, люди очень преклонного возраста. Каверзные такие дедки и бабки. Вечно злые. Ты им ничего не сделал, а они на тебя волком смотрят.

Понимаешь, у обычного человека со временем жизненных сил становится все меньше и меньше. Ребенок бегает не останавливаясь, раздетый — ему все нипочем. А старики чуть ходят, вечно мерзнут в тулупах. Даже летом. Энерговампиры тоже люди, тоже стареют. И им нужно все больше и больше энергии. Обычное хамство их уже не удовлетворяет и в ход идут такие вот присоски.

— Так это, типа, колдунство?

— Нет у них никакого колдунства. Это скорее шаманство. Примитивное, интуитивное, черное шаманство. Вызванное страхом приближающейся смерти. Довольно мерзкая вещь. Они присасываются к энергополю жертвы и сосут ее не переставая. Пока не высосут окончательно. Эффект такой же, как если постоянно носишь сосущую жизненные соки реликвию. Навесят такую присоску, и жизнь жертвы превращается в ад. Практически всегда до тех пор, пока кто-нибудь не умрет — вампир или его жертва.

— А самому снять эту хрень можно?

— Шаман может снять. Человек, постоянно работающий над своим биополем, может ее сбить — заставив свой кокон очень быстро вращаться. Но это скорее исключения из правила. Дьявольская вещь. Тут работает принцип — год за восемь. То есть, чтобы вампир выгадал год жизни, ему нужно отсосать восемь лет жизни других. Понятно, одной присоской дело не ограничивается.

— А почему я? Почему на меня накинули? Я что, лакомый кусочек?