Полесский шаман

— Как это мило, — проворковала она. Однако скинула покрывало и соскочила на пол. — Но, не буду, пасиб. Убегаю.

— Как? Уже? Еще же только суббота. Куда ты в такую рань?

— Дела, — ответила она, накидывая на себя одежду.

— Зайка, какие дела? Ты же только вчера вечером приехала!

Она прихорашивалась у зеркала.

— У меня для тебя новость, — сказала Ася, расчесывая волосы. — Даже и не знаю, хорошая или плохая.

— Что случилось?

— Мне сделали предложение. — Она замолчала на несколько секунд. — Одно из таких, которые называют «великолепная партия». Деньги, власть, влияние. Очень соблазнительное предложение. Честно говоря, я задумываюсь — не дать ли положительный ответ?

— Ты любишь его?

Она посмотрела на меня, прыснула от смеха:

— Конечно же нет, ревнулька ты моя! Я его практически-то не знаю. Но вся родня обоими руками за. Даже мамка сказала не дурить. Ленка прямо дохнет от зависти, того глядишь, прыщами покроется. Только, пожалуйста, не злись. Просто иногда я ловлю себя на мысли — а нужна ли я тебе вообще? Глупо было бы упустить такой шанс, а потом остаться, как старуха у разбитого корыта.

— Ты мне очень, очень-при-очень нравишься! — закричал я. Боль потери, затихшая после смерти мамы, вернулась с прежней силой.

— Нет! Даже сейчас ты так и не сказал, что любишь меня.

— Сейчас. Сейчас, вот, говорю — я люблю тебя.

— Нет, Вадим, поздно. Ты мог бы сделать это и без моей подсказки.

Я ухожу, — сказала она, надевая на голову беретик. — Больше я сюда не вернусь. Но если ты придешь на церемонию, я уйду оттуда вместе с тобой. Церемония состоится в следующую субботу, в десять утра, в речицком загсе. Будь там, или будь в другом месте.

Она развернулась и вышла. Сердце рвануло следом за ней, но ноги остались стоять, словно прикованные. Нельзя. Сейчас это не нужно ни Асе, ни мне. Я сел на край кровати. Вот ведь, облом. После всех утренних нежностей. Умеют же девчонки ошарашить. Ведь знала утром, когда целовала. Прекрасно знала. Пять минут назад я был самым счастливым человеком, а теперь хочется на стену лезть. Тоска, хоть волком вой. Будь я девчонкой, упал бы сейчас на постель, и рыдал во весь голос. Потому, что я знаю ответ на свой вопрос. Всегда знал. Ася. Самая прекрасная глава моей жизни. Пришло время перевернуть страницу. Рыжие локоны и вздорное личико в берете. Я навсегда сохраню их в своей памяти. Потому, что я видел Асю в последний раз… Я зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Нет, я не приеду. Я выбираю путь.

В понедельник мы уже мчались на Холмеч. Снова обмен по бартеру. За лето мы столько так наездили, что я сбился со счета. Казалось, у Гардея в каждом городке или деревне есть свойский знакомый. Не знаю, какую он имел выгоду от всего этого, срывая нас от основной работы, теряя при этом деньги на реальных заказах. Можно представить всю глубину его шахер-махера, если учесть, что кузов у нас до верху забит картофаном. Причем не нашим, гориводским, а старо-красненским, привезенным давеча. Но зарплату платит исправно, остальное нас не касается.

Обычно мы решали все дела с наскока, как татары. Влетели, и быстро назад. Сколько местечек осталось мной неисследованными, не перечесть. Даже названия быстро исчезают из головы. Однако на этот раз Гена отпустил нас на экскурсию. Решил заскочить ненадолго к одной зазнобе.

Город мне понравился. Я побродил в одиночестве где-то с полчаса. Впечатления от прогулки самые, что ни на есть, положительные. Несмотря на то, что Холмеч и носит модерновое название — агрогородок, на поверку оказывается весьма цивилизованным городком, приятным для проживания. Ни тебе полей, смачно сдобренных навозом, ни коров, вечно жующих свою зеленую жвачку. Ничего, кроме зажиточных особнячков и деревьев. Да, вдали виднеется длиннющее здание фермы, но где их только нет. Отличные дороги, мощеные тротуары. Пустой, словно город-призрак. Неудивительно — взрослые на работе, дети в школе. Это в больших городах, вроде Гомеля и даже Речицы, движение не останавливается до самой глухой ночи ни на минуту. Складывается впечатление, что половина жителей там — лоботрясы, то и дело снующие просто так туда-сюда. Здесь же я наслаждался уникальной для городской местности тишиной.

В центре кучно стоят административные здания — почта, школа, клуб, а над ними — широко распахнутое небо. Тут же, недалеко, район современных новостроек. Выйдя на очередной перекресток, я наткнулся на Серегу и Леника. Сергей держал в руке блокнот и что-то рисовал.

— Оп-па, Юпитер! Тесен мир, — увидев меня, закричал Леник. На пустынных улицах его голос звучал особенно громко.

— А вы тут что делаете? — спросил я, подойдя ближе. Серега и ухом не повел. Леник ответил за него:

— Да хрен его знает. Шаман ходит, калякает что-то на бумаге. Молчит, как партизан.

— Ты ему тогда зачем?

— Да я просто за компанию. Что-то мне жутковато одному по этой пустоте бродить.

Серега убрал карандаш и сунул блокнот в карман. Наконец, повернувшись ко мне, сказал: