Полет к солнцу (СИ)

- А ты не обижайся на правду, - ответил Аберфорт спокойно. – Давай уж, что ли, не ругаться. Я здесь последний день.

Альбус некоторое время не оборачивался, давя резавшие глаза слезы. Он все-таки смог сморгнуть их и обернулся к Аберфорту.

- Я рассказал Ариане, что она убила мать. И Геллерту про нее рассказал… Все.

Он надеялся, что брат снова его ударит или хотя бы наорет. Но Аберфорт посмотрел на него с недоумением, точно на пьяного, развалившегося посреди мостовой – и так же отчужденно, как если бы видел незнакомого человека. Альбус опустил голову:

- Прости меня.

Аберфорт молча вынес сундучок и заперся у себя в комнате.

========== Глава 65. Мертвые и живые ==========

Альбус вытащил из кармана горсть мелочи и положил в жестяную мисочку на прилавке.

- Мало, - кисло сказал продавец, - на сыр не хватит, даже на один ломтик. Берите булку и идите, или уходите совсем.

Парень взял булку: хлеб хоть немного позволит забить желудок. Деньги, оставленные друзьями, почти закончились, просить снова он бы не стал, а искать работу у него не было сил. С тех пор, как брат уехал, Альбус чувствовал себя каким-то полутрупом, истасканной тряпкой; он едва заставлял себя вставать утром, растапливать камин, варить кашу (нашел в кладовке большой запас круп – верно, мать сделала, будто предчувствовала), изредка мыться и стирать белье. В первый вечер он купил бутылку огневиски и попробовал напиться. Его только вырвало. А на второй вечер пришли его мертвецы.

Когда вечером он сидел со свечой на кухне и в тысячный раз представлял, кто же, вероятнее всего, выпустил убившее Ариану заклятие, за столом появилась она сама – такая, какой умерла, даже в том же платье.

- Здравствуй, Ари, - он чуть вздрогнул, но вдруг понял, то рад ей. – Послушай, скажи мне, будь добра: кто из нас тебя убил?

Она молчала, как будто его не слыша. Из темноты выступила еще одна фигура, высокая, в темном платье. То была мать.

- Мама, - Альбус сглотнул комок, - я не справился. Кажется, ты была права.

Мать тоже смотрела мимо. А он уже знал, кто появится следующим.

Камилла тоже была в черном, словно в трауре; с головы её падала на плечи темная вуаль. В первые секунды Альбус, забывшись, ахнул от радости, схватил её за руки – но его руки прошли сквозь пустоту. И он вспомнил.

- Я… Пойми, я не знаю, как так случилось…

Она положила маленькую ручку на руку его матери, а их ладони накрыла своей Ариана. Рядом с ними, точно обнимая их всех, возник еще один силуэт – высокая белокурая девушка в застиранном чепчике и грубом переднике.

- Джеральдина, - Альбус опустил глаза, уже не надеясь на ответ. – Я не того хотел.

И она тоже не ответила. А когда за столом появился отец, Альбус ему уже ничего не сказал. Ему не было страшно сидеть с ними, ему в голову не пришло сбежать. Все они были дороги ему, и он был рад, что они вернулись. Он очень быстро заснул прямо там, и последним, что он видел, закрывая глаза, было лицо Камиллы. Утром ему было страшно досадно, что они не остались, и он пошел на кладбище, надеясь встретить их там – однако там их лишь чувствовал, не видя. «Ничего, - подумал Альбус, - они придут вечером». Но вечером никто из них не пришел, и Альбус вновь перебирал в памяти события последних двух месяцев. Постепенно всплывали и более ранние: история с Камиллой, насмешки над братом, подложные письма, побег из библиотеки… Письма, ан которые он не ответил Джеральдине. «Все к этому шло, - усмехнулся Альбус по себя. – Я всю жизнь шел именно к тому, что случилось».

Он пробовал писать брату: кое-как выдавил из себя пару абзацев. Аберфорт не ответил. Можно было бы аппарировать в Хогсмид… Впрочем, брат вряд ли теперь туда пойдет.

В выходные явились друзья. Заставили умыться, побриться, прибрались, накормили и оставили мелочь «на хозяйство». Он был благодарен, но – над чем раньше бы и не задумался – не знал, как им сказать, чтобы они на время оставили его одного. Ему ничего не было нужно – только еще раз увидеть своих мертвецов. Однако они не появлялись больше, и с каждым вечером одиночество впивалось больнее, как будто у пиявки, присосавшейся к душе, выросли зубы. Когда особенно свирепо взвывал за окном ветер, дуя во все щели, Альбус гадал, где теперь Геллерт, и чувствовал только жалость, как к младшему брату, которому обжечься только предстоит. А без этого он перебирал в памяти лица своих мертвецов, то как поступал с ними, или гадал, кто же мог убить Ариану.

«Я стоял прямо напротив двери… Но я же не пускал заклятий в ту сторону! Или у меня дрогнула рука? Ничего не помню…»

На улице он появлялся редко и неизменно слышал смех и перешептывания за спиной. Иные и вовсе шарахались от него. Кажется, слухи об их с Геллертом отношениях разрастались. Это не имело значения. Его сестра была мертва, а его брат был несчастен и не желал его знать.

Как-то его остановила мисс Бэгшот. Они не виделись с самых похорон Арианы. Теперь она выглядела сердитой.

- О вас с Геллертом говорят самые мерзкие вещи. Почему ты это допускаешь?

- А что, Силенцо на каждого накладывать? – вяло ответил Альбус. – Я почти не выхожу и ничего не слышу.