Полёт Кондора

Старшая жила в другой стране. По молодости гоняла на мотоциклах с байкерами, не по-женски водила автомобиль, могла "ввернуть крутое словечко", что, однако, не помешало ей закончить музыкальное училище с отличием по классу скрипки. В дворовых тусовка всегда была заводилой и драчуньей. Могла постоять за себя независимо от количества "персонажей" перед ней! Просто сорвиголова в юбке! Закончив институт, очень быстро вышла замуж и родила сына, а ещё через пару лет открыла свой счёт бракам и разводам… Повзрослев и набравшись жизненного опыта, в неизвестно каком по счёту браке родила двух замечательных дочек, сделав ЕГО трижды дедом. ОН был рад этому и смеялся:

— Вот и настало то время, когда надо любить внуков, в надежде, что они отомстят вашим детям!

ЕМУ было приятно помогать дочери в выборе имён для внуков. ОН говорил, что имя и отчество должны звучать, как стихи в песне… Всегда приводил пример — у одной ЕГО знакомой отца звали Вольфганг, соответственно отчество женщины было Вольфганговна! Родители её отца, похоже, совсем не думали о внуках! ОН посоветовал ей укоротить "безобразие" до Вольфовны.

А ещё один из ЕГО коллег, армянин по национальности, страшно бесился, когда к нему обращались по имени — отчеству и не мудрено! Отца звали Вагинак!

Виделись нечасто, пару раз в год. Близкими подругами сёстры так и не стали, хотя ОН не раз пытался это изменить, даже брал их с собой отдыхать вместе. Как ни странно, "подругами" стали младшая дочь и бывшая жена, мать старшей. Бывшая относилась к ЕГО младшенькой, как к родной дочери. Конечно, ЕМУ стоило немалых трудов наладить эти "высокие отношения из Покровских ворот", но потом всё утряслось. ОН даже подружился с мужем своей бывшей!

Пришла свежая погода Бангкока. Подходил циклон, по прогнозу не сильный, но как положено, с ветром, дождём и грозой… Пусть скользом, но всё равно зацепит. Как говорят лётчики:

— Погода хорошая, синоптики бы не испортили!

Вроде сезон дождей уже кончился, а вот на тебе! Запросили погоду запасных. По ходу движения были Рангун, Мандалай, Вьентьян. Ближе всех, конечно, Утапао, но его уже накрыла непогода, идущая с юго-запада. В Бангкоке два аэропорта: новый и старый, расположенные слишком близко друг к другу, чтобы на каком-то из них погода была лучше. К счастью, топлива в Москве предусмотрительно "плеснули" побольше после анализа погоды в регионе посадки и его вполне хватало и для ухода на любой запасной, и для полёта в зоне ожидания. Можно было даже "посоревноваться" с циклоном, увеличив скорость, и попытаться долететь до Бангкока, быстрее его неизбежного закрытия. Когда есть топливо, никакая непогода не страшна!

ОНА насторожилась, слушая разговор лётчиков. Проливные дожди никак не входили в ЕЁ планы, да и в ЕГО тоже. Слишком утомительно уходить на запасной, независимо от того, далеко он или близко, сидеть там неизвестно сколько, пережидая непогоду, потом перелетать, доставляя пассажиров в пункт назначения… Представителям авиакомпании надо как-то размещать экипаж, пассажиров, кормить их… И хорошо ещё, если на запасном есть представительство авиакомпании. Для всех это головная боль. Но если другого выхода нет…

В памяти промелькнул случай, когда ЕГО экипаж перевозил пару контейнеров свежевыловленных тигровых креветок из Ресифи в Бордо. Рейс с самого начала пошёл коряво. Летели с раздельной герметизацией кабин. Бортоператоры и техсостав разместились в кабине экипажа, так как по просьбе отправителя в грузовой надо было держать небольшой плюс, чтобы сохранить свежесть креветок. Перед вылетом операторы набили полные кипятильники членистоногих в грузовой кабине, чтобы сварить их и побаловать экипаж… и вспомнили об этом только в наборе, когда межкабинная дверь была уже заблокирована перепадом давления! Пришлось снижаться, выравнивать перепад, забирать из грузовой готовый ужин, опять набирать высоту… Потеряли и время, и топливо.

Уже на подлёте к Бордо стало понятно, что нужно думать о запасном аэродроме, погода была fifty — fifty (“так себе”), но проверяющий ЕГО инспектор из высших авиационных властей решил сам зайти, показать, так сказать, мастерство, хотя было понятно, что это ненужный риск. Шли издалека, над океаном трясло, “как на булыжной мостовой“, меняли эшелоны, топлива оставалось впритык… На заходе тоже была дикая болтанка и практически нулевая видимость. Инспектор тупо продолжал снижаться, не желая признавать свою ошибку. Уже на посадочной прямой ОН, окончательно убедившись в неверном решении инспектора, взял управление на себя и ушёл в Тулузу, где сели с аварийным остатком топлива, как говорится, на "красных лампах". Конечно, после посадки был разбор полётов, но к чести инспектора, надо сказать, тот оказался не злопамятным и не стал раздувать скандал, а может быть, просто побоялся… Экипаж был на стороне своего командира.