Полет на месте. Книга 1

"Итак, теперь тебе хочется с м о е й п о м о щ ь ю протянуть руку своим давнишним маленьким бедным коллегам, чтобы вытащить их из забвения?!"

"А тебе жалко?!"

"Бог мой, конечно нет!"

Потому что жалко мне должно быть как раз Улло. Если он отказывается с а м фиксировать письменно свой жизненный опыт, от чувства беспомощности и неуверенности, которое, трудно, но все же можно предположить, таится за его гордым птичьим лбом. И это более вероятно, в силу хотя бы того, что у него нет никакого мало-мальского подтверждения его литературных способностей - кроме разве что возгласов восторга, но и возмущения Барбаруса...

"Так что ладно, называй свои имена. Что ты хочешь про них сказать?"

И вот эти имена.

Аули Убин. Двадцатилетняя девушка с гладкими, подстриженными под горшок волосами и с веселым румяным лицом. Уборщица. В обязанности которой входит содержать в безупречном порядке кабинет премьер-министра и прилегающие к нему четыре помещения. И у которой есть два более или менее известных секрета. Первый заключается в том, что левая нога у нее на два сантиметра короче правой. Так что она слегка прихрамывает. Второй секрет Аули чуточку секретнее. Но сотрудники канцелярии премьер-министра - кроме майора Тилгре - знают о нем все до единого. А посторонних это не касается. Вот этот секрет.

Аули каждое утро появляется на работе ровно в шесть. И приводит в порядок апартаменты премьер-министра за два с половиной часа. Что там особенного? Опорожнить пепельницы. Пропылесосить ковры. В крайнем случае, стереть круглый след на каком-нибудь полированном столе от какой-нибудь винной бутылки. Без пяти минут девять она куда-то исчезает - вероятно, убирать помещения на втором этаже. Около часа возвращается, перелетает из комнаты в комнату, бесшумно опустошает мусорные корзины, сметает влажной тряпкой пыль с подоконников, в кабинеты, где находятся чиновники или посетители, разумеется, не вторгается - и улетучивается до следующего раннего утра. Но каждые понедельник и пятницу между без пятнадцати девять и без двух минут девять она откалывала номер. И ни разу при этом не попадалась. Хотя портье премьер-министра господин Тохвер и оба служителя, старый петербуржец Вильбикс и венгр Яко, да еще водитель и курьеры в придачу к ним нервничали и по очереди выглядывали из коридора: попалась или нет?

Потому что по понедельникам и пятницам в восемь сорок пять Аули заходила в ванную, расположенную в задней комнате при кабинете премьер-министра. Чтобы прибрать и это помещение. Делать ей там особенно было нечего. Потому что комнатой никто не пользовался. Улло рассказывал, что за все время, пока он там работал, ванная понадобилась всего один раз: когда премьер-министр после пятидесятилетнего юбилея в конце мая 38-го устроил в своих апартаментах вечеринку для персонала и ближайших помощников. Тогда еще советник правительства Клесмент и комендант дворца Канеп заходили в ванную, чтобы сунуть под кран голову, отрезвиться (бесполезное занятие). Так что убирать там Аули было нечего. Сложить поровнее мыло в стенном шкафчике, пройтись тряпкой по стеклянной полке, и все. Однако она этим не ограничивалась. Каждое утро в понедельник и пятницу запиралась в ванной комнате, пускала горячую воду, раздевалась, вытаскивала из сумочки резиновую шапочку, надевала ее, опрыскивалась принесенным с собою же жидким мылом, пахнущим сиренью, покрывалась розовой пеной и смывала ее под горячим душем. За минуту до прихода премьер-министра она всегда была одета, ванна и кафельный пол насухо вытерты, окно открыто, чтобы выветрился запах сирени.

И вот она уже сидит в комнате персонала в облачке жаркого сиреневого духа и утешает волнующихся за нее коллег: "А если он меня и застукает - что я такого делаю? Я даже мылом правительственным не пользуюсь. Так что на первый раз прощается..."