Полет ночной бабочки

Тут я не выдержала и подсела к нему. Взяла за руки, стала ласкать, утешать, как могла. И почувствовала, что именно этого он и ждал от меня. Я вообразила себя матерью, ласкающей своего несчастного, обиженного ребенка, но в следующее мгновение он набросился на меня, слюнявыми губами стал целовать мое лицо и шею, принялся раздевать меня, трясущимися руками я помогала ему, чтобы не порвал на мне одежду.

Оставшись в трусиках и лифчике, я вырвалась от него.

– Ну не здесь же!..

Он подхватил меня на руки и понес на второй этаж в спальню.

Когда он поднимался по лестнице, меня не оставляла мысль, что он может уронить меня и я сверну себе шею. Однако мы благополучно добрались до постели, и я стала его раздевать. Он навалился на меня всей своей тяжестью, мне было больно, я задыхалась, но терпела и стонала не громче, чем положено. Одного раза ему показалось мало, и, полежав с полчасика, он снова на меня навалился. Я терпела, чтобы не разозлить его. Наконец он угомонился, перевернулся на спину и захрапел.

Я выбралась из постели и поспешила в ванную. Приняв душ, пошла в гостиную, где валялась на полу моя одежда, привела себя в порядок и отправилась на кухню. Нашла в шкафу кофе, сварила, выпила и закурила. Боль в теле утихла. За окном уже была ночь. Вдруг на меня навалилась усталость, глаза слипались. Но возвращаться в постель к Митронову я не собиралась. Ведь на этом наши отношения могут закончиться. И я так ничего и не узнаю, не вытащу Юльку из тюрьмы, не выпутаюсь из всей этой истории. Надо немедленно сматываться. Я не представляла, как доберусь с окраины до своей квартиры в центре города ночью, когда общественный транспорт не работает.

Но сначала нужно все как следует рассмотреть, может быть, обнаружу что-нибудь важное. На втором этаже и в спальне я не нашла ничего интересного. Дом как дом, интерьер как интерьер: стены, оклеенные обоями, шкаф с десятком книг, которых никто не читает, сервант с посудой, наверняка пользуются ею нечасто, застолья устраивают в дорогих ресторанах. Правда, среди одежды я нашла записную книжку Митронова. С кучей разных телефонов и адресов, именами и фамилиями. Митронов спал крепким сном, и я успела переписать содержимое книжки, благо нашелся чистый листок. Потом спустилась в подвал.

В подвале ярко горел свет. Я увидела белевший кафелем бассейн, теперь пустой, без воды; душевые кабины, сауну. Заглянув в одно из подсобных помещений, едва не вскрикнула. В ярко освещенной комнате стены были голые, вдоль стен – под самым потолком – выкрашенные в темно-синий цвет водопроводные трубы, зарешеченное окно. Посреди комнаты – простая железная кровать с брошенным на нее матрацем. На кровати – Даша, прикованная наручниками к спинке, совершенно голая – на полу валяются клочья ее халатика.

Тело Даши до крови исполосовано плетью, лежащей рядом с кроватью. На коврике, свернувшись калачиком, спал мертвым сном один из амбалов, сподручных Митронова. Когда я вошла, Даша пошевелилась, тихо застонала и открыла глаза. Взгляд был бессмысленным, едва ли она узнала меня, однако я поспешила на всякий случай уйти. Незачем Даше знать, что я спускалась в подвал.

Я обнаружила дверь в гараж и вошла. Гараж был довольно просторный, ярко освещенный неоновыми лампами. В нем запросто умещались две машины – большой черный джип, на котором ездил Митронов, и одна из «девяток». Пока я беседовала с Митроновым, лысый загнал их в гараж.

Я рассеянно рассматривала разбросанные на полу и на полках различные железяки, детали машин. Я ничего не смыслила в автотехнике, и все они были для меня на одно лицо. Вдруг я увидела железяку красную с зеленоватыми разводами – явно не автозапчасть.

Присмотрелась – стреляная гильза. Непонятно, как она оказалась здесь, быть может, ее вымели вместе с мусором из салона «девятки» после очередного дела и не стали выбрасывать. Находка удачная, не зря спускалась в гараж. Я подняла ее, сунула в сумочку и продолжила поиски. Нашла еще одну гильзу, поменьше, заглянула в угол, а там их целая куча. Выбрала одну, тоже сунула в сумочку. Я бы их все унесла, но тогда в сумочке звенело бы, как в торбе у бомжа, промышляющего сбором цветного металла. К тому же надо и милиции что-нибудь оставить для протокола, если она сюда нагрянет. Я выключила свет и вернулась в особняк.

Можно было бы выйти через гараж, но тогда пришлось бы открывать его стальные ворота, а закрыть их снаружи не было никакой возможности. Таким образом Митронов узнал бы, что я здесь побывала. А в моем положении лучше не вызывать подозрений. И я решила выйти через дверь. Но едва стала отодвигать стальную задвижку, как открылась дверь расположенной рядом привратницкой и на пороге появился лысый с заспанной рожей.

– А хозяин не давал указаний тебя выпускать! – сказал он, нагло ухмыльнувшись.