Полет однодневки

Меня регулярно навещали Вальтан и Горан. И мне с каждой минутой, проведенной рядом с ними, было все легче принять их в качестве семьи. К тому же, я начала подозревать, что мне от Вальта достался небольшой кусочек эмпатии. Потому что я начала ощущать что-то похожее на настроение собеседника. Не всегда. Не точно, а скорее смутно. И мне нужно было полностью сосредоточится на собеседнике. И тогда приходили они. Эти странные ощущения.

Началось все, когда Вальтан у меня на глазах обнял Анаису. Я съежилась, ожидая привычного уже укола ревности. Но вместо него на языке откуда ни возьмись появилась клубнично-ванильная сладость. Как мороженное. Только теплое и уютное.

Пока я разбиралась со своими ощущениями, Вальтан отлип от своей пары. Чмокнул меня в щечку и исчез. А с ним исчезли и вкусовые ощущения. Я была озадачена.

Потом приходил Горан. Рядом с ним я не могла избавиться от ощущений тепла и домашнего уюта. А с языка не сходил вкус топленого молока. Учитывая, что данную жидкость я ненавижу в любом виде, задуматься было о чем.

С некоторыми членами экипажа я ощущала пряное любопытство. При чем, сама не понимала, почему у меня любопытство ассоциируется с пряностями. Но была железобетонно уверена в этом уверена.

Интереснее всего было с Траном. Я столкнулась с ним уже после того, как Анаиса все-таки выпустила меня на свободу. Я была настолько рада, что неслась в столовую, как ребенок, не разбирая дороги. И в дверях столовой в кого-то врезалась. Подняв голову, к своему немалому смущению, я увидела, что распласталась на груди у командора. И тут же почувствовала, как в лицо плеснуло краской. Я поспешила отлипнуть от такой удобной мужской груди и сконфуженно промямлила извинения. Глаза Трана вдруг потеплели. А меня вдруг окатило чем-то совершенно невероятным, сладко-жгучим. Я замерла, не в силах оторвать взгляд от его глаз.

Не знаю, сколько мы так стояли. Глаза в глаза. Я не шевелилась. И даже дышать почему-то боялась.

Но вот кто-то нетерпеливый решил протиснуться мимо. И все очарование момента было грубо разрушено. Я смущенно отвела в сторону глаза. А сладко-жгучая волна вдруг сменилась горькой полынью и пылью. Тран выпрямился и, обогнув меня, ушел. А я еще с минуту растерянно стояла в дверях.

С этой минуты началось что-то странное. Я все чаще мыслями возвращалась к нашему с Траном столкновению в дверях. Не знаю, что на меня так подействовало, но я почему-то стала высматривать его в коридорах лайнера. Мне до смерти хотелось вновь ощутить ту невероятную горько-сладкую волну эмоций, которую я попробовала, прижавшись к его груди.

Порой меня это просто бесило. И я гнала от себя эти дурацкие мысли. Но потом натыкалась взглядом на воркующую парочку Вальтан-Анаиса и сама вызывала воспоминания. Все что угодно, лишь бы заглушить в себе противный голосок ревности. Умом я понимала, что Вальтан теперь мой кровный брат и видеть в нем мужчину для меня как минимум глупо. Как максимум, попахивает извращением. Но глупое сердце, как и прежде, трепыхалось при виде его улыбки. И я опять торопилась спрятаться в воспоминаниях.

Но, как я ни высматривала Трана, он словно растворился в космическом пространстве. Нет, я точно знала, что он на корабле. Но встретиться с ним мне не удавалось. Даже когда Анаиса признала меня полностью здоровой и годной к несению воинской службы, и я регулярно заступала на вахту в качестве пилота, я командора не видела.

А хотелось до зуда в кончиках пальцев. В первую очередь потому, что с течением времени наше столкновение стало казаться мне сном. Да и волна эмпатии поутихла. Я уже практически ничего не ощущала при встречах с членами команды. Только Вальтан с Анаисой еще продолжали приносить мне клубнично-ванильный вкус. Просто гораздо более слабый.

По всему выходило, что со временем эмпатия утихнет окончательно. Я радовалась, что никому не успела о ней рассказать. Хватит того, что уже есть. И так Анаиса подтвердила, что продолжительность моей жизни существенно увеличилась. По ее прикидкам, я могла прожить около шестисот-семисот лет. Это было странно, так как арлинты жили пятьсот-шестьсот лет, а люди всего сотню. Хотя, всегда была вероятность ошибки.

Активность моего мозга возросла на шестьдесят процентов. Теперь я без усилий решала в уме те математические задачи, которые ранее заставляли меня прибегать к помощи вычислительной техники. Анаиса уже горела желанием испытать мои возможности с ментальным шлемом.  А я, хоть и понимала, что будет все по-другому, особого энтузиазма не испытывала.

Примерно в середине маршрута на Свиузу Горан и еще несколько членов старого экипажа покинули лайнер на шаттле внутреннего патруля. Мы начали подготовку к гиперпрыжку. Несколько часов в гиперпространстве, и мы почти у цели. Сдадим лайнер на станцию Свиузы и…