Полёт совиного пёрышка

– Доверять, – с непонятной интонацией повторил он. – Раньше без раздумий попытался бы обратиться к Ульре, это мой друг детства. У нас не было секретов, мы во всём выручали друг друга и огребали за шалости тоже вместе. Но сейчас… Не знаю.

Я нахмурилась при упоминании нового имени.

– А в чём ты его подозреваешь?

– У меня было много лет, что бы как следует подумать обо всём, что случилось тогда, на неудачной охоте… перед ней и после неё. Но всё это лишь мои догадки. Из всего ближнего круга наибольшее доверие вызывает всё-таки мама. И вообще семья. Так что Уль отпадает, не буду рисковать. Так что, дашь бумагу? Пока мне есть чем писать, я бы отправил весточку домой, – и Рене с нервным смешком покрутил перед собой руками.

Я быстро вынула из тайника магические листы, их было два вида: второй предназначался для посланий на дальние расстояния. Вельвинд писал на чужом языке, морщился, выводя буквы.

– Как сыч лапой, – ворчал он вполголоса. – Хотя почему «как»?

Письма получились короткие, судя по количеству строк. Матери, брату и отцу.

– У вас с отцом натянутые отношения? – полюбопытствовала я.

– Почему?

– Ты постоянно говоришь о нём с заминкой.

Рене вздохнул.

– Да нет, неплохие. Я сильно ошибался на его счёт. Как-нибудь расскажу. Я указал оба адреса, лиро. Этот, бейгорский, и адрес той женщины из Лод…Лорбр…тьфу, Лордброка!

После отправки писем мы подробно обсудили все дальнейшие действия. Хотелось бы верить, что все. Решено было, что вельвинд отправится в сторону Гельдерта утром и постарается путешествовать на экипажах. Не привлекать к себе внимания птиц умел, несмотря ни на что. А мне нужно дождаться записки от Ильна или самого Рене и, как только она прилетит, я перемещусь. Дальше мы не загадывали: невозможно предугадать, сколько времени займёт работа над снятием чар, но оставаться совсем в стороне я не могла.

– Не могу не лететь, – сказал сыч, подходя ко мне. – И лететь не хочу. Как представлю, что ты переносишься туда!..

– Куда? – не поняла я.

– К этому своему хлыщу. Будь осторожна, лиэре. Пожалуйста.

– И ты. Путь предстоит неблизкий, а ты любишь рисковать. Я с ума сойду от беспокойства.

И это было правдой. Умом я понимала, что Рене взрослый человек, вон, выше меня почти на целую голову, помнила, что он сумел выжить у владельца цирка, знала, что всё это время он успешно избегал поимки, продолжая рыскать по окрестностям и таскать деньги из плохо подвешенных кошельков, но в то же время он оставался маленькой совой.

– Я понимаю, что твоё беспокойство адресовано этому нелепому воробью, – усмехнулся вельвинд. – Но всё равно…

Он быстро обнял меня, неловко поцеловал в макушку, отстранился, заправил за ухо непослушную прядь.

– Я не должен этого говорить, но не могу не сказать. Он мне не нравится, лиро, просто до темноты в глазах не нравится! Подожди, дай я закончу. Да, я про этого ресторатора. Но… Мне кажется, этому лэйр-Альвентею можно верить. Может, как раз самым правильным было бы рассказать ему всё. Он кажется мне человеком, способным тебе помочь. Не заставляю откровенничать, просто подумай, ладно? Возможно, решение твоих проблем гораздо ближе.

Я растерялась, открыла и закрыла рот: что можно ответить на такое заявление?! Рене смотрел мягко и печально.

– Я ни в коем случае не толкаю тебя в его объятия, – со скрипом проговорил он, не дождавшись от меня ответных слов. – Но надо рассматривать все возможные шансы.

Я мечтала провалиться сквозь застеленные коврами каменные плиты. Ответа снова не было, никакого, и я ухватилась за вопрос, потому что снова всплыло одножды услышанное слово.

– Что такое лиэре? Или кто?

Рене улыбнулся, мимолётно коснулся моего плеча. Никакого другого ответа не последовало.

Ранним утром я проводила его в дорогу. Теперь оставалось считать дни и ждать письма.

Глава 23.1