Полёт совиного пёрышка

– Насчёт охоты не уверен. Ренерайлю, при всех его явных положительных качествах, свойственна и некоторая беспечность. Накануне этой трагедии весь Альнард отмечал большой праздник. Были народные гуляния, приготовление пищи на открытом огне, музыка и простые народные пляски… Это весело, мы время от времени с удовольствием принимаем участие в таких увеселениях. Ренерайль, хотя отрицал после, но в тот вечер перебрал с горячительными напитками. Несмотря на железное правило не пить перед охотой, особенно если идёшь на хнума. И потерял нужную концентрацию и ловкость, что привело к страшным последствиям. Рене в охоте не новичок, но наши маги проверяли: хмель в его крови был, так что я всё ещё пребываю в сомнениях.

– Это могли подстроить, – медленно проговорила я, рассматривая свои ладони. – Если знать, что кому-то случившееся с Рене…райлем было выгодно.

– Не исключаю, – тяжело вздохнул отчим. – Над этой версией наша служба безопасности тоже работала, но…

– Фэйн, это правда, что лишиться крыльев – самый страшный позор для вашего народа?

– И да, и нет. В стародавние времена вельвинда, безвозвратно сломавшего крылья, убивали. Потом, позже, изгоняли в малообжитые земли. Это давно уже не так. Отголоски неприязни и позора до сих пор бродят в наших горах, однако никогда наша семья не отрекалась от Рене. Единственное, чего ему уже не светит – важной должности при каэрре, к которой сына готовили чуть ли не с детства. На это ни я, ни Невейль повлиять не можем.

Я стиснула пальцы в замок.

– Не бросайте расследование, прошу вас.

– Я бесконечно тронут, что вы переживаете за судьбу моего сына, Гердерия.

И Фэйнар положил бархатный футляр обратно мне на колени.

– Скажите, какова вероятность возвращения потерянных крыльев?

– Нулевая, – хмуро ответил Фэйн. – Есть хроники, в которых упоминается буквально один-два случая. Настолько невероятных, что считаются легендой. Вся альнардская магия, самые сильные целители, к сожалению, бессильны. Как нельзя отрастить отрезанную ногу или руку, так не отрастает заново и крыло. И, поверьте, прелестное дитя, я скорблю об этом не меньше моего сына.

Я спрятала готовый вырваться горестный вздох. Рене так смотрел в небо!.. Не исключено, что начнёт однажды тосковать о полётах на совиных крыльях.

…

С Рене о новом витке подозрений пообщаться не удалось. Так, буквально на ходу несколько оброненных фраз, и всё.

– На самом деле у меня тоже есть кое-какие соображения на это счёт, – досадливо дёрнул плечом птиц. – Но, пока Фэйн занят своей миссией, нагружать его не буду. Успеем вернуться к этой теме… по пути домой.

– Какие соображения? – быстро спросила я.

– Да… Ерунда, конечно, но иногда она имеет значение. Не могу не думать о том, что Блора подослал один мой друг, Ульре. Он… У него мог быть повод для зависти и мести. Хотя мне кажется это очень глупым.

– Что за предмет зависти?

– А, забудь, лиро.

Вот и попробуй теперь забыть!

…

Дворцовые встречи Фэйнара заняли немногим более недели. Наконец некие договорённости были достигнуты, Крыло каэрра забирал с собой некий свиток, особым образом запечатанный, Реневальд упаковал выбранные для матери подарки, Рене напоследок имел какой-то разговор с Рэем за закрытыми дверями, но о чём они говорили, ни один не признался.

Тингварды и один Тааре отбывали ранним утром. Не на крыльях, как я невольно ожидала, хотя понимала, что нести и багаж, и как-то переносить бескрылого Рене через всю империю задачка слишком тяжёлая. Нет, гостей ожидал нанятый экипаж и выделенная охрана. Я не любила длинных прощаний и побаивалась их, но это именно таким и получилось. Живой и непосредственный Реневальд от души благодарил за оказанное внимание, ему вторил Фэйнар, а Рене, переодевшийся в традиционный альнардский наряд, впрочем, не избавивший его фигуру от нескладной худобы, топтался рядом, то и дело дёргая за кулон на шнурке, не покидавший его шею.

– Постарайся не влипать в новые неприятности, – миролюбиво сказал ему Райдер.

– Только пока не сделается совсем скучно, – парировал Рене.

Когда дошла моя очередь, птиц под неотрывным собственническим взглядом оттеснил меня в сторонку.

– Ну, – неловко улыбнулась я, глядя в блестящие янтарные глаза. – Давай, по-возможности, обойдёмся без пустых слов. Я желаю тебе окрепнуть, избавиться от груза прошлого, оторвать голову и остальные ненужные части тела Блору и тем, кто за ним стоит…

– Моя кровожадная лиэре, – негромко рассмеялся Рене.

– Не сбивай… И… Если есть хоть один шанс… Я буду просить всех наших светлых богов, чтобы они тебе его дали. Я очень, очень хочу, чтобы ты снова поднимался в небо. Я желаю тебе вернуть крылья.

Вельвинд изменился в лице. Быстро сгрёб меня в охапку и крепко прижал к себе, я и пикнуть не успела. Как и предотвратить беглый поцелуй в макушку.

– Лиро, это легенда, из оставшихся у меня обрубков никогда ничего не вырастет, – с сильным акцентом сказал Рене и разжал объятия. – Но, если будет шанс воплотить эту легенду в реальность – я выжму из него всё. Кстати, это тебе.

На узкой ладони появилось… небольшое совиное пёрышко. Светленькое, с мягким пушком.