Полет тапка над Зулкибаром

Он разве что не взвизгнул по-бабьи от такого моего фортеля. Его спасла случайность. Дверь открылась и в помещение ворвалась эта красавица, которая в возрасте. Увидела нас и на пороге застыла, лицо перекосило, стоит брошь свою теребит и разве что дым из ушей у нее не идет. Ревнует что ли?

— А я тут присесть отдохнула, — промурлыкала я, неспешно покинула костлявые коленки Таурисара и, виляя бедрами, продефилировала к окну. Ведь там столько интересного, за окном этим.

— Таурисар! — зашипела дамочка.

— Мадлона дорогая, — Таурисар, кажется, готов был начать заикаться. Чего это он? Жена ему, что ли Мадлона эта?

— Что у вас здесь происходит, Таурисар? — дамочка перешла на холодный официальный тон. — Пленница пыталась тебя соблазнить и склонить на свою сторону?

— Нет, Мадлона дорогая, мы с Дульсинеей договорились о сотрудничестве, — поспешил развеять ее сомнения маг.

— Когда ритуал заключения состоится? — оживилась дамочка.

— Как только у меня получится открыть первый портал, — я решила, что самое время вклинится в их милую беседу. — Таурисик, начнем тренировки, как только я переоденусь. Вы оставите меня одну или мне при вас трясти телесами?

— А хоть бы и при нас! — разозлилась Мадлона. — Ты тут пленница и больше никто! Преступница государственная! А ведешь себя как хозяйка!

— Ну, при вас, так при вас, — легко согласилась я и начала стягивать халат.

— Пошли отсюда! — прошипела Мадлона и чуть ли не за шкирку вытащила Таурисара вон.

Ну, точно ревнует!

Я Терину уже раз десять намекал на то, что поскольку мы с ним союзники, он мог бы и сказать мне, зачем стену расковыривал. Чернокнижник молчит. М-да, надо было в тюрьме его оставить и в самом деле. Как он сказал — попинали бы пару раз. Он же у нас такой стойкий, небось, продержался бы, не выдал нас с Дульсинеей. И зачем, в самом деле, я с Дукусом навязался? Пошел бы лучше к невесте — объяснять про то, что приличной девушке полагается в комнате сидеть, носа оттуда не высовывая, а не по тюрьмам на свидания с государственными преступниками бегать.

Глядишь, и сложилась бы моя судьба по-другому. Эх…

Я с этим наглым, высокомерным, язвительным простолюдином сижу в этой жуткой, неуютной, маленькой башне уже вторые сутки. Сижу, причем, совершенно голодный. Ладно, хоть вода здесь есть. И то хорошо. Маг большую часть времени проводит лежа на кровати, объясняя это необходимостью регенерировать, на раздражители в виде меня реагирует плохо. То есть либо угрожает чем-нибудь, либо игнорирует. А мне скучно! Я хочу есть!

Из башни не выходит и меня не выпускает, объясняя это тем, что башня магически опечатана, а продублировать печать словесника, если что, он не сможет.

После моего робкого напоминания о его способности перемещаться в пространстве и доставать из этого пространства всякие нужные, а главное, вкусные, вещи, Терин поясняет, что на нем — заклинание, ограничивающее перемещения, которое, между прочим, в обе стороны работает — то есть, и самому не сбежать, и сюда что-нибудь не притащить. К трону же мы пробивались лишь потому, что этот, как он сам о себе заявил, грамотный и предусмотрительный волшебник, встроил в трон артефакт перемещения. Вроде Дусиного, только попроще — в рамках нашего мира. Садишься на трон, задаешь ряд координат, и терпеливо ждешь, пока тебя где-нибудь в нужной точке не выкинет. Это чтобы адреса проследить сложнее было. Говорит, даже не для себя старался, а для папы моего. На всякий экстренный случай. Вот уж спасибо!

Короче, терпи Вальдор, и жди, пока чернокнижник силы восстановит, и заклятье с него сползет. Вальдор терпит. Пока.

— Слышь, чернокнижник, а ты как думаешь, если…

— Тихо!

Смотрю — маг подобрался весь и глазами мне на выход показывает. Не вопрос, прятаться здесь все равно некуда, кроме как за дверью, что я и проделываю.

Тихий скрип… На пороге магиня, или магичка, короче — волшебница. Без балахона, в приличном платье, но я ее даже по спине узнаю. Та, которая со следами красоты. Э, женщина, а не спина.

Встала и на Терина таращится. А тот спокойно так заявляет:

— Предметница.

Она нервно дергается, но я тоже не зря из себя полочку изображал. Оперативно заламываю руки ей за спину. Она что-то пыхтит гневное, а некромант подходит ближе и со словами "Красивая у Вас брошь, Мадлона", срывает этот предмет украшения с ее груди. После чего я могу уже со спокойной совестью швырнуть мадам на кровать. Не для того, о чем можно было подумать, хотя и этого мне в последнее время не хватает.

— Терин Эрраде! — рычит волшебница.

— Терин Эрраде Кайвус Третий, — надменно заявляет чернокнижник, — да, Вальдор, меня тоже не под забором нашли.

Забавно, в жизни мне в голову не приходило фамилиями чародеев интересоваться. Эрраде — что-то знакомое.

— Здравствуйте, Мадлона. Мне солгать о том, что я рад Вас видеть или обойдемся без обмена любезностями?

— Что ты здесь делаешь?

— Живу. А Вы?

Мне тоже интересно — а она? В опечатанную башню?

— И Вы здесь, принц, — цедит сквозь зубы магичка, а глаза так и бегают, — а Вас там ищут.