Полет тапка над Зулкибаром

— А так он, можно подумать, поверил. Да он же раскусил тебя почти сразу!

— Но сработало ведь!

— Да? А я за что получил?

— Ах ты, бедный, связали его, подумаешь!

Лицо Терина мрачнеет.

— Я не об этом.

— Боже ты мой! — восклицаю я, — какие чувствительные некроманты пошли, Отвесили ему пощечину! Можно подумать, тебя никогда не били?

Терин задумывается.

— Не били, — тихо проговаривает он, — до нашего с тобой инцидента с превращением ни разу. И я не собираюсь к этому привыкать.

— Не стоит изображать трагедию на ровном месте, — советую я.

— Что ты подразумеваешь под трагедией? — холодно осведомляется маг.

— Песнь козлов! Ну, или маленькую гражданскую войну? А то гляди, я ж за тебя поручился.

— Я не просил.

— Ну и что? А я тебе верю. Так просто. Верю, и все. Слышишь, маг, доверяю. Могу по слогам повторить, если хочешь. Так что, несчастная жертва произвола, заканчивай выяснять со мной отношения. Нам страну еще спасать, если что.

Молчу секунд с пять и добавляю:

— И вообще, что-то для жестовика ты слишком руками размахался.

Дуся

Вот я, наконец-то, и прибыла. Злая и уставшая. И вовсе я не любовалась красотами тоннелей, украшенных гномьими предками. К счастью, сухари помогли, и меня не мутило, но эта подземная река оказалась быстрой, порожистой и извилистой, как не знаю что. Я думала, из меня весь дух вышибет, пока мы до места доберемся. А Горнорыл, паразит такой, еще и песни орал всю дорогу. Тоже мне, венецианский гондольер. Когда лодка, наконец, пристала к берегу, и гном объявил, что мы приехали, я готова была задать стрекоча куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой бешеной реки и от певучего старейшины. Но Горнорыл рассудительно заметил, что одна я далеко не убегу, и с моей стороны будет гораздо мудрее, если я подожду, пока Горнорыл передаст меня в руки своих местных родичей, которые помогут мне и проводят, куда попрошу.

Они помогли. Спасибо, что не пели при этом и лишних вопросов не задавали. Довели до нужного дома, в окошко, по случаю жары открытое, помогли залезть и деликатно удалились. Еще поржали, что волшебник совсем страх потерял, дрыхнет с открытым окном, и даже простенькую магическую сигнализацию установить поленился.

Я попала прямо в спальню Журеса этого. Стою такая, как дура, посреди спальни чужого дяденьки и наслаждаюсь отсутствием внимания к себе любимой.

Журес видел десятый сон, похрапывая в своей кроватке. Да, его трудно было не заметить. Такой объемный бугорок пододеяльный посреди траходрома выпирает и шевелится в такт мелодичному храпу с причмокиваниями и похрюкиваниями.

Над кроватью плавал магический огонек, давая слабенький свет. Журес боится темноты? Или просто опасается заблудиться впотьмах на своей необъятной кровати? Да какая мне, собственно, разница? Я подошла ближе с целью внимательнее изучить объект, который мне сейчас придется обезвреживать и тащить к моим парням. Посмотрела. Какая прелесть! Лежит такой колобок в ночном колпаке, ручки пухлые на пузике сложил и похрапывает.

Соблазн был велик. Я тихонечко так по кровати проползла, рядом с дядечкой прилегла и прямо в ухо ему рявкнула банальное: "Бу!".

Дяденька испуганно подпрыгнул из положения лежа, увидел меня, издал полный ужаса визг и сиганул с кровати со скоростью стеснительной девственницы, спасающейся от сексуального маньяка. При этом он продолжал повизгивать.

Я же в свою очередь взвыла. Нет, не для того чтобы еще больше напугать и без того напуганного мужичка. Взвыла я от восторга, потому что на нем была… ночнушка! Самая настоящая ночнушка — длинная до пят, с кружавчиками и рюшечками. Ну, это ж надо же! Никогда не видела мужика в ночнушке. Это же просто очуметь можно!

— Ааааа, дорогой не покидай меня, вернись в кроватку! — давясь смехом, простонала я и махнула тапком.

Веселье — это, конечно, вещь полезная, но надо словеснику рот заткнуть, а то у него сейчас первый испуг пройдет, и он как вдарит по неопытной мне каким-нибудь заклинанием, вот тогда и поржу… на том свете.

Визг мага плавно перешел в сдавленный стон. Я еще немножко похихикала, глядя в потолок, а потом перевела взгляд на Журеса. Надо же было убедиться, что мой тапок правильно понял команду. Да, тапок команду понял. Только как-то чересчур буквально. Я, когда поняла, что моя магия натворила, сама чуть не завизжала во весь голос. Я же была уверена, что магия моя Журесу просто рот заткнет, ну там, например, носком или платочком каким-нибудь сопливым. Но того, что получилось, я от себя и своего тапка не ожидала. У Журеса исчез рот! Вот просто взял и исчез. Как будто никогда и не было его. Как будто подбородок его всю свою жизнь плавно переходил в нос картошкой.

В глазах мага стоял ужас. Он судорожно ощупывал свое лицо в поисках рта и, кажется, его сейчас Кондратий хватит.

Вот и повеселилась ты, Дуся. Надо же такое колдануть! Сделала человека инвалидом.

— Надеюсь, это обратимо, — пробурчала я и, утратив всякое желание прикалываться над беднягой Журесом, перенеслась вместе с ним обратно во дворец.