Полет змея. Магия Телемы XXI века. Мировоззрение, теория, практика

Ричард Нолт с ужасом цитирует приватные утверждения Юнга, в которых он говорит, что «каждый человек — это бог, который должен написать свое Евангелие». Но это единственный закон нового эона, символом которого является побеждающий ребенок! Это полностью перекликается со словами Кроули: «Нет бога, кроме человека».

Вера, не подтвержденная опытом, — лишь предрассудок, оставляющий в границах своего я, не позволяя двигаться дальше. Оружие такой веры у человека массового — это надежды и страхи. Будешь хорошим мальчиком — попадешь в рай, будешь плохим — в аду поджаришься. Главное — оставайся мальчиком, исправно кушай кашку привычных стереотипов, оставаясь частью большого целого. Юнг и Кроули решительно восстают против этого. Единственный ответ на проповедь рабства — это дерзкий призыв ада. «Если так, то я желаю сию минуту оказаться в самой центральной точке ада», — говорит герой-индивидуал, и если эта отповедь продиктована не жалкими желаниями оправдать свои мелкие страстишки, а титанической волей к свободе, «отбрасыванием формы», то через некоторое время, когда в плавильном огне будет переплавлен свинец в золото, вспыхнет «огонь божественной любви, заключенный в адском пламени». Правда, есть один парадокс: если совершить этот шаг в этот второй огонь, надеясь на гарантированное искупление в последний момент, и не учитывать возможность полного поражения, то неосторожного постигнет судьба колибри, а не ибиса. Делают шаг только те, у кого в душе просто не остается иного выбора, кроме как сделать этот шаг.

Юнг называл путешествие в бессознательное «некеей» или нисхождением в царство мертвых, а град пирамид (как известно, пирамида — это усыпальница) является одним из важных символов, которые использует Кроули.

Еще одним важным аспектом мировоззрения Юнга и Кроули является отрицание какой-либо двойственности. В коллективных предрассудках Кроули изображается как сатанист и почитатель Сатаны. Эта роль очень удобна, поскольку она до поры, до времени надежно защищает учение от тех ничтожеств, которые привыкли бояться, а не думать. Интелектуал, прежде чем выносить суждение, изучит все тоннели реальности — от «сатанинского» до материалистического непредвзято, рассмотрев все плюсы и минусы. А даже беглого сравнения будет достаточно, чтобы понять, что отождествление учения Кроули с сатанизмом просто не соответствует истине. Разве сатанист, который априори ненавидит Бога, мог бы написать такие строки: «Бог тайный и пресвятой, источник жизни, источник любви, источник свободы, пребудь в нас постоянно и мощно, сила энергии, огонь движения; позволь нам трудиться с тобою усердно, чтобы соприсутствовать в премногой радости твоей»?

Так называемый «сатанизм» Кроули — это понимание, что Бог и Сатана есть одно. Солнце может согревать и давать жизнь, а может выжигать землю до состояния безжизненной пустыни. Линейный бог большинства, который есть только благо и в котором нет темной стороны, попросту не соответствует подлинному духовному опыту. Такой бог стоит на страже ценностей коллективной матрицы, не позволяя выйти в беспредельное, и такой бог прекрасно обличается великолепным поэтом и Менестрелем, известной как Мартиэль (Елена Мартынова).

Истинный Бог — это жизни и смерть, добро и зло, ад и рай, высота и глубина. Только посредственный ум будет распространять человеческие ценности на Бога, и только парадоксальный опыт одновременного восторга и ужаса перед многократно превосходящей силой способен привести к трансформации. Так, мы видим, что маска сатанизма очень удобна именно тем, что она сполна защищает традицию от пришествия в неё посредственностей.