Есть ли на всей земле духовная традиция, в которой Человек занимал бы столь достойное место, как в Телеме? Может ли существовать где-либо более прекрасное и более совершенное утверждение веры в себя? «Люблю я себя как Бога, и эта любовь спасет», — таковы слова наиболее талантливого поэта Серебрянного Века Зинаиды Гиппиус.
Тайна мистерии заключена в нас самих. «Смотри внутрь, а не вверх», — предупреждает Кроули. «Уверенность, а не веру, несказанный мир, экстаз» обещает Нюит в первой главе Святой Книги Закона тем, кто откроет её таинства. Ибо каждый мужчина и каждая женщина — Звезда, вечная Звезда в теле прекрасной Богини ночного Неба — Нюит.
15. О магическом имени
Время трехмерно, также как и пространство. Или можно сказать, что в реальности существует три времени. Первое время — это время линейное, претендующее на то, чтобы быть единственно реальным, но, по сути, оно — не более чем иллюзия, что подтверждается отсутствием каких-либо сущностных категорий, которые могли бы стать его критериями.
Второе время — время циклическое, оно представляет собой главную оккультную тайну. В сущности, реально только оно, и оккультное знание находит свое подтверждение в открытиях новейших физиков. Союз Юнга и Паули, «Дао физики» Фритьофа Капры, Принцип неопределенности — линейная концепция времени оказывается повержена не только мистиками, но и учеными.
Два времени — два мира. Мало кому известно, что между ними есть третье время — время магическое. Оно — отражение циклического времени во времени линейном, подобно тому, как луна и звезды отражаются в спокойной глади озера. Именно в магическом времени живут теурги, маги и художники. Когда я говорю о художниках, очевидно, что речь не идет о тех «плоскостных» художниках, чьи творения — лишь продукт их невроза. Таковых во всех направлениях искусства абсолютное большинство. Я же говорю о тех немногих, кто становится проводниками символа, чьи творения — подлинный мост между линейным и циклическим, временным и вечным. В прошлом эти немногие — Гёте, Гессе, Майринк, Манн, некоторые из русских символистов; в настоящем — это Гребенщиков, Арбенина, Рада. Всех не перечислить… Повенчанные с вечностью, истинные художники становятся проводниками сокровенного символа, делая его осязаемым. Случайно ли, что слова «йога», «религия», «символизм» имеют один смысловой корень — «соединяю», «вместе спрягаю»?
Истинный художник обладает властью не только спрягать таинство в своей душе, но и через дитя брака его души с вечностью даровать возможность спряжения тем, кто прошел этап предварительного очищения и готов вместить в себя Слово.
Именно по этой причине Алистер Кроули честно признает, что истинный Художник во многом стоит выше Мага. Но очевидно, что таковых художников очень, слишком мало.
Впрочем, всё сказанное выше было лишь предисловием к одному важному вопросу: с чего начинается переход из времени линейного во время магическое? О Художниках здесь нет смысла говорить, ибо, как правило, они изначально живут в магическом времени, тогда как мы, Маги, проходим свой путь от профанного к сакральному.
Немало копий было сломано в дискуссиях о том, когда мы можем говорить о начале пути Мага. Я рискну предложить свою двойную версию: путь зачинается с того момента, когда индивид принимает второе имя — имя магическое, тогда как рождение происходит тогда, когда осознается экзистенциальное ядро, архетип некогда выбранного магического имени.
Именно с принятия магического имени в силу вступают законы времени магического, даже в том случае, если они еще не осознаны индивидом. Отныне внешний и внутренний мир начинают организовываться в соответствии с принятым именем, стремясь отыграть тот мифологический паттерн, который лежит в его основе. Привычная линейность и дифференциация пропадают, и вечные архетипы начинают танцевать свой потрясающий воображение танец, и те совпадения, которые начинают происходить, в процессе этого танца способны убедить даже самого закоренелого скептика.
Прекрасной иллюстрацией этого положения является роман Густава Майринка «Зеленый лик», где показано, как судьбы конкретных персонажей отыгрывают законы тех имен, которые они себе взяли. Линейная жизнь обретает четверную грань, иное измерение, и совершенно обычные жизненные события отныне преломлены в контексте магического времени. Очевидно, что принявший имя Ипполит едва ли будет счастлив в любви, а Прометей едва ли сможет поладить с авторитетами. Но внешние события — лишь верхушка айсберга, отражающая влияние магического времени; главным же является специфическое переживание единения в вечном возвращении, невыразимое в словах.
Но прежде, чем говорить о сущности второго магического имени, нам следует достаточно четко определить то, что им