Полет звезды

— Они привыкли к этому, — ответил Тони, обратив внимание на то, что сегодня Мария выглядела как-то ярче. На ней были надеты коралловый топик и темные шорты. Поверх топика накинута рубашка с крупными разноцветными квадратами в тон топику и шортам. Тони острым взглядом художника уловил в облике Марии безупречный вкус. Очень стильная женщина!

— Даже твоя мама? — продолжала расспросы Мария, подходя к холодильнику. Она достала апельсиновый сок и, взяв из шкафчика стакан, налила себе немного.

— Даже она. Она знает, что я задыхаюсь дома. Я живу так с тех пор, как мне исполнилось двадцать шесть. Уже восемь лет.

Тони отдал хлеб обратно Руби, и она положила нарезанные кусочки в тостер.

Мария облокотилась о кухонный столик и, потягивая сок, спросила:

— Где ты обычно путешествуешь?

— Везде. Хотя мне больше по душе север страны, но я был и во Флориде, и в Бостоне, и в Новом Орлеане.

— Мария родилась и выросла в Новом Орлеане, — заметила Руби.

Тони улыбнулся.

— В Новом Орлеане мне нравится Французский квартал. Работа там идет всегда очень хорошо. Не знаю, что это, атмосфера, что ли, такая особенная!

На мгновение лицо Марии просветлело и смягчилось. Слова Тони разбудили в ней самые приятные воспоминания. Ей не хватало ее родины.

— Почему ты переехала в Техас? — спросил он.

В это время готовые тосты выскочили из тостера наружу.

— Я люблю васильки, — задумчиво сказала Мария, имея в виду, что василек — символ этого штата. Тони это ни о чем не говорило. Допив сок, Мария поставила стакан в раковину. — Ладно, мне пора бежать. До вечера! — Она направилась к двери.

Тони внутренне напрягся.

— Мария, подожди!

Она остановилась, раздраженно глядя на него.

— Ты не подбросишь меня до гаража?

Мария скользнула взглядом по недоеденному тосту.

— Я уже ухожу.

— Дай ему доесть, дорогая! — вмешалась Руби.

Мария вздохнула.

— Я буду в машине. Пожалуйста, побыстрее! В девять часов я должна быть на работе.

— Есть, мэм! — ответил Тони.

Мария ушла, а Опал взяла бумажное полотенце и недоеденный тост.

— Я намажу его маслом, а ты пока одевайся!

Только сейчас Тони вспомнил, что спустился в кухню босиком и полураздетый. Он широко улыбнулся и стремительно помчался одеваться. Через несколько минут он влетел в кухню, обутый и одетый, схватил завернутый бутерброд, поблагодарил и выбежал на улицу.

Мария с нетерпением ждала его, но, когда он появился, ничего не сказала, только бросила мимолетный взгляд и включила мотор. Дорога до гаража заняла не больше пяти минут. За это время Тони успел проглотить свой бутерброд. Поблагодарив Марию, он вылез из машины и захлопнул за собой дверцу. Мария стремительно уехала, даже не оглянувшись.

Несколько секунд Тони задумчиво смотрел ей вслед. Ни одна женщина, которых он встречал, не была так упорна в своей неприязни к нему.

— Должно быть, я теряю форму, — покачал он головой.

Тони повернулся и медленным шагом направился к гаражу. Подняв глаза, увидел табличку, на которой было что-то написано. Подойдя ближе, он прочитал: «Выходной».

Итак, у него неожиданно оказался впереди целый свободный день. Тони дошел пешком до первой телефонной будки и позвонил домой.

— Привет, мам! — закричал он, услышав на том конце провода голос матери. — Узнаешь блудного сына?

— Ну, здравствуй, блудный сын! — Маргарет Мейсон была рада слышать его голос. — Где ты на этот раз?

— В маленьком гостеприимном городке под названием «Плезант-Рест».

— И ты, никак, там самый почетный гость?

Тони улыбнулся.

— Ну, вообще-то я оказался здесь случайно. У меня сломался грузовик. К счастью, нашелся хороший механик, и он скоро его починит. Так что увидимся дня через два, как и договаривались!

— Это и в твоих интересах. Тетушка Ирэн строит какие-то грандиозные планы по поводу рождественского ужина.

При этих словах у Тони потекли слюнки.

— Я приеду, даже если для этого мне придется ехать автобусом!

— Ловлю на слове!

— Обещаю! Передай всем привет!

— Обязательно!

— И если на мое имя придут письма, спрячь их куда-нибудь подальше, хорошо? А то эти любопытные вечно суют свой нос куда не надо.

Под «любопытными» Тони подразумевал своих многочисленных племянников и племянниц.

— На прошлой неделе было письмо из колледжа в Амарилло. Я хотела его прочитать, но отец не позволил. Оно лежит на холодильнике.

Тони издал вопль восторга.

— Это по поводу работы! Я подумываю о том, чтобы опять преподавать рисунок.

— Это же прекрасно, Тони! — В голосе матери послышалась искренняя радость.

Маргарет Мейсон сама была учительницей по рисунку и никак не могла понять, почему ее сын отказался от карьеры преподавателя.

— Ну, я, конечно, не думаю, что стоит рассчитывать на преподавание в высшей школе, и даже вряд ли в Амарилло, так что не особенно обольщайся!

— Я и не обольщаюсь, — солгала она. Несмотря ни на что, она не переставала надеяться, что когда-нибудь ее сын поселится рядом с ней и продолжит свою карьеру. А почему бы и нет? Все его сестры сделали именно так — спасибо отцу, который обеспечил их всех землей. Тони же все еще сопротивлялся.

— Ну, ладно, я пойду! Целую тебя, мам!

— И я тебя, сынок, целую и очень люблю!