Полетели

Что ты, глупый, скулишь, не смолкая, полночи?
Что ты сердце мне рвёшь и играешь с душою?
Ты тепла своим плачем, наверное, просишь,
Только я тебя вряд ли согрею собою.

Я и сам был когда-то зимою задушен,

И к замёрзшим сердцам я пытался прижаться.
Как и ты, я скулил: может быть, Вам я нужен?
Но, увы, до глухих я не смог достучаться.

Я — остался не глух. Слышу — громче заплакал,

Да стучится душа в моём сердце пустом.
Ладно, друг мой, давай свою мёрзлую лапу…
Видишь свет моих глаз? Это новый твой дом.

И так мечтал

Он, к сожалению, всего лишь был дождём
И, одинокий, плакал в водосточных трубах…
И так мечтал — одним прекрасным днём
Его, ненужного, хоть кто-нибудь полюбит.

Он, к сожалению, был создан фонарём

И, одинокий, плакал, отражая лужи,
И так мечтал — одним прекрасным днём
Он обязательно кому-то станет нужным.

И кажется печаль им бесконечным сном.

Осенний ветер пусть тихонько кружит,
Когда поймут вдруг дождик с фонарём —
Они собой согрели мою душу.

Побудь со мной

Побудь со мной немного,
Ещё часок хотя бы.
Успеешь за порог,
Да что там! Ведь дорогу
Посторожит ноябрь.

Побудь ещё немного,

Огни по небу мчатся.
Смогу согреть, да что там!
Смогут
До сердца достучаться.

Побудь со мной немного,

Мой загрустивший вечер.
Прижмусь к тебе, да что там!
Небосводом
Твои укрою плечи —

Дышать так станет легче…

И, возможно, там встретят они…

Как осенние листья, кидало по памяти дни,
Ровной линией пульс — умерла искромётная мысль.
Я шагну в никуда, и, возможно, там встретят они —
У кого раньше дней почему-то закончилась жизнь.

И замёрзла слеза в отражающих небо глазах,

На секунду всего разорвал горло гаснущий крик.
Я найду тишину в перепачканных кровью снегах,
Замер юным глупцом, а душою — мудрейший старик.

Как осенние листья, кидало по комнате сон,

Чтоб заполнить собою ушедшие в прошлое дни.
Ровной линией пульс — я пою с тишиной в унисон,
Чтоб уйти в никуда, где возможно, остались они…

Миллиарды

Позабытые всеми, для всех нелюбимые,
Под потёртым плащом запрятаны шрамы,
Да холодными ве́трами вечно гонимые,
Оббиваем пороги стареньких храмов.

Кем мы преданы? Кем позабыты однажды?

Кто не смог уберечь в эту лютую осень?
Мы об этом опять никому не расскажем,
Ведь никто никогда нас об этом не спросит.

Под потёртым плащом изранены души —

Коротают в телах своих холодность дней
Кто забыт этим миром и свету не нужен —
Миллиарды оставленных Богом людей.

Чтоб мне веселей