Полететь на зов Софраты

Демира нередко распознавала людей, предчувствуя некоторые последствия, что называется, «спинным мозгом». Когда, к примеру, на пороге их дома возник первый избранник дочери, Демира вежливо приняла выбор Смеды, но потом тайком плакала на плече у мужа, говоря, что несчастливым будет этот брак, да и не особо долгим, скорее всего. Она даже указала Стояну некоторые приметы того, что произойдёт в будущем, и говорила, что Смеда ошиблась с выбором. В итоге всё так и оказалось, но останавливать независимую и свободолюбивую Смеду в решении жить именно с тем, кого она выбрала тогда – было нереально. Дочь должна была сама, в конце концов, определить для себя, как и с кем ей жить. Родители же, приняв её выбор, решили, что будут поддерживать её в любом случае, и своей любовью и пониманием действительно давали ей возможность улаживать все свои вопросы так, чтобы она чувствовала себя счастливой даже после развода.

Демира позвонила дочери как раз буквально перед тем, как Смеда собралась отключить мобильник и напомнить об отключении остальным, поскольку до Софраты было уже рукой подать.

Смеда, увидев входящий звонок от мамы, весело объявила друзьям:

– О, мама меня за хвост поймала, что называется!.. Да, мама!.. И что?.. А машин было две?.. Глаза как у волка?.. Спасибо, мам, я всё поняла!.. Конечно, мы будем осторожны! Мы уже почти у Софраты, побудем там немного, и – домой, не переживай! Целую и люблю!

Все смотрели на Смеду и уже практически догадались о чём шла речь в разговоре.

– Волк не усидел в своём логове и примчался в Смядово самолично? – усмехнулся Богдан.

– Скорее всего это он и есть. Вызвонил своих оглоедов, те ему, наверняка, доложили о долгом сидении возле непонятно-какого дома. Раз они в итоге оттуда уехали и опять вернулись к моим родителям, значит, как-то поняли, что упустили нас, – ответила Смеда.

– Ну, хорошо, что от родительского дома их опять унесло, – заметил Алекс.

– Да, за стариков вроде бы можно быть спокойными, – подтвердил Игнат.

– Вот только папа им ненароком проговорился о том, что мы на Софрату пошли, – сказала Смеда.

– Ну, сюда-то им быстро добраться не получится, но при возвращении мы просто будем предельно внимательны, – заключил Богдан, и жестом предложил всем продолжить движение.

– Он какой-то одержимый, Волк этот, – расстроено проговорила, наконец, Инга.

– Ты только не переживай! Мы с ним обязательно справимся! – ободряюще произнёс Игнат, и как бы на ходу приобнял её за плечи, чуточку встряхнув.

От этого внезапного столь близкого приближения Игната у Инги перехватило дыхание. Она была в это мгновение словно маленькая рыбка на песке с полуоткрытым ротиком, пытавшаяся научиться дышать в непривычных для неё условиях. А когда она повернула лицо, к весело заглядывающему в её глаза Игнату, почувствовала совсем рядом его дыхание, ей показалось, что душа её куда-то то ли летит, то ли проваливается… Возносило ли её сейчас вверх, или это был полёт в падении… Время словно остановилось и расширилось. Пространство вокруг стало каким-то иным, будто звенящим и в тоже время с воцарившейся хрустальной тишиной.

Она каким-то непостижимым образом в этом мгновении ощутила целую вечность, в которой было столько всего – спокойствие и ликование, сила и мягкость, ускорение и замедление… Всё это не было похоже ни на одну из привычных ей систем координат, за которые можно было бы уцепиться. Да и держаться ни за что, собственно, не хотелось. Она чувствовала, что её уверенно держат, а значит, можно с наслаждением парить и дальше.

– Инга, у тебя шнурок развязался, – вдруг услышала она голос Алекса.

– Что? – пытаясь вернуться в реальность, спросила Инга, поворачивая к нему голову, и с трудом отводя взгляд от Игната, отпускающего её плечи.

– Кто-нибудь из вас может наступить на твой развязавшийся шнурок… – улыбаясь, сказал Алекс.

– Уж не Вы ль, сударь, его развязали? – весело поинтересовался у Алекса Игнат.

– Не мы ль! – со смехом отозвался в ответ Алекс.

– Я и не собирался никому ничего намыливать! – картинно возмущался Игнат.

– Великий могучий русский язык! – уловив игру слов, засмеялась и Инга, завязывая шнурок.

Смеда и Богдан, улыбаясь, поглядывали на остановившихся, и дождавшись благополучного завязывания шнурка, тронулись в путь дальше.

16

Смеда вдруг громко и с воодушевлением стала приветствовать кого-то. Навстречу по тропинке спускались несколько человек. Женщина почтенного возраста и двое мужчин, которым на вид было лет по 60, шли с палками для скандинавской ходьбы. Мужчина, идущий впереди, был без палок, с возгласом радости он распахнул объятия, и тепло поздоровался со Смедой на болгарском языке. Смеда представила его друзьям:

– Это Гай, мы в одной школе вместе учились.

Она высказала Гаю своё предположение, что тот тоже показывает гостям красоты Софраты. Тот ответил, и Смеда пояснила:

– Гай вот тоже иностранцам экскурсию проводит. Это гости из Финляндии.

– Ого, и Гай с ними на финском общается? – поинтересовался Игнат.

– Мы немного говорим на английском, – на русском языке, ответил, улыбаясь Гай.