Полеты средствами водоплавающих

Меркурий никак не мог взять в толк почему он всегда просыпается в одном и том же месте — на берегу реки, именуемой им самим «Нежданкой». Просыпался Меркурий лицом к воде, сидя, подпирая небольшое молодое деревце непонятного происхождения.

Давно рассвело, правда всё ещё полностью утреннее настроение наполняло до краев теплый и тягучий воздух. Меркурию хотелось снова закрыть глаза и отправиться навстречу грёзам о бесстрашных приключениях покорителей отравленных астероидами планет.

Единственно возможный путь как всегда лежал в сторону деревушки Лару, где её гениальные обитатели со времен первого визита Меркурия сходят с ума по его непохожести. Со слов Лару, плутать вокруг по лесу не имело никакого смысла — куда бы он ни шёл, местность вокруг формировалась исключительно пропорционально его ожиданиям. Что бы Меркурий ни пытался найти, он это непременно находил бы, однако, к сожалению, находка являлась бы лишь отражением знаний и понятий ищущего.

Так или иначе единственным постоянным местом здесь являлась деревушка Лару, куда Меркурий в ходе порой быстрых, порой затянутых размышлений в конце концов всё-таки приплетался, ощущая не иллюзорную усталость.

Лару всегда стремился употреблять слова и звуки как можно более эффективно, коэффициент полезности его информации с точки зрения синтаксического, семантического и прагматического уровней являлся не в пример идеальным. Однако Меркурий информацию поглощал задумчиво, но не подавая особой оживленности по поводу услышанного.

Внутри человека с именем Меркурий происходили небольшие перемены в сторону акклиматизации к новой оболочке происходящего.

Сатурн буквально вынырнул из несуществующего бассейна и погрузился глазами в спящего на полу, уже без сомнений, утконоса, мечтательно-задумчивый вид которого как ни странно, но, кажется, успокаивал.

Одиночество в комнате-кабинете тянулось расточительно медленно. Пока утконос спал, Сатурн не знал куда деть свой разум, к чему бы он ни подходил — к полкам взять книгу, к столу — порыться в бумагах — как только лист с буквами оказывался в руках, строки красовались каракулями, или просто прямыми линиями. Одна из книг была напрочь ими усеяна, Сатурна всё потихоньку приводило в состояние душевного дискомфорта.

Утконос расправил лапы и, возможно, выгнул спину странной дугой. Впрочем, это не имело значения, важны были глаза. Сатурн немедленно заглянул внутрь, но получил явный отказ.

Тогда он, не теряя времени, поднял животное на руки и уже в условиях непосредственного физического контакта вновь сделал попытку, не подозревая пока и сам, чего именно.

Меркурий снова стоял на берегу во все стороны раскинувшегося озера У. Мрачный взгляд на диковатые, однако безобидные явления, как вполне физические, так и социальной жизни, ввергал пришельца в недопонимание.

Считавший себя не дураком Меркурий приклонялся перед неизведанными возможностями и знаниями. Всю жизнь его будто качало из стороны в сторону, в невозможности остановиться на чем-нибудь конкретном. Эпизодичность происходящего не ставила перед ним выбора, Меркурий в общем-то и не помнил точно, когда он в последний раз принимал какое-либо решение сам. Всё вокруг появлялось и исчезало, мягко говоря, текло вперед и вперед, каждый раз просто обновляя фоновую заставку.

Лару прервал жуткие мысли Меркурия строгим щелчком пальцами перед лицом ученика, условно, конечно — Меркурий про себя давно решил, что больше так не называется, — На этот раз нас с тобой зовут на пир вместе. Вставай, мы, пожалуй, выходим прямо сейчас. Намечается грандиозный праздник, мне не продлили аренду участка, так что деревушку, к огромному сожалению, придется на время заморозить.

Через некоторое время они находились где-то в достаточно неопределенном по сведениям Меркурия месте.

Никандр ждал гостей с распростертыми объятиями, мягко поприветствовал Лару и обратился к Меркурию, — Ты не позабыл ли еще про Марсианский корпус первобытного общества? — казалось, он находится в композиции состояний: сразу и в улыбающемся, и в твердом, устойчиво-строгом.

— Помню.

— Восхитительная идея, не так ли? Каждый раз поражаюсь глубине заинтересованности некоторых лиц в таком деле. Ведь им грозит смертельная опасность исходя из одних только побуждений.

— Вряд ли вас восхищает непреклонность перед смертью.

— Не груби, — перебил Лару, — Перед тобой пожилой человек.

Меркурий окинул взглядом Никандра — тот, чуть не разваливаясь, весь скукожился.

— Позволь посеять в твоем банке размышлений некоторые выпавшие кусочки, — он опустил руку Меркурию на плечо.

Сатурн проблевался с распадающимися мыслями, концентрирующимися при этом в одну большую — как отвратительно будет находиться здесь все последующие часы.

В кабинет вошел Никандр и улыбнулся по-настоящему, хотя можно было чему-то посомневаться. Он мягко подхватил качающегося из стороны в сторону Сатурна, повелительным жестом отодвинул в сторону от входа каменное человекоподобное изваяние и, еле слышно ступая, вышел вон из пропитанной страхом комнаты.