Полеты средствами водоплавающих

Никандр когда-то поселил его здесь. Довольно скоро комната Сатурну наскучила, и он побежал куда-то во внешний мир, уехал на электропоезде. Вскоре, конечно, стало ясно: Никандр в общем-то так и собирался поступить.

Каждый следующий шаг Сатурн расценивал исключительно предопределённым и потому особого выхода в окружающий мир не имел. Следующим уровнем появился Миша Корневой, восставший откуда-то из глубокого детства. И так Сатурн медленно катился вглубь своего я, пока вновь не стукнулся об обувь Никандра. Можно сказать, тот его поднял скорее за уши, нежели за шкирку. Сказанное в тот день Сатурна не потрясло, скорее определило его как персонажа значительного, но легче оттого не стало.

Потому они после и общались с Никандром так редко, несмотря на то, что с тех пор Сатурн имел непосредственное влияние на свободное время «босса».

Откровенно классические рисунки на потолке, так ненавистные прежде, обрели в тот момент определенно мифический смысл, лелеющий, казалось, тебя в колыбели детских заблуждений.

Сатурн не стремился подняться, каждое мгновение, проведенное в бессилии на полу, будто восстанавливало покалеченное восприятие, будто разбивало на части уверенность принципов и обводило красивыми чернилами понимание верности детских решений, когда-то здесь же выстроенных.

В зал никто не входил, Сатурн колебался с решением. Он боялся прервать движениями самопроизвольно текущий мир, боялся сломать кружащуюся над ним в лунном свете, бьющем из окна, пыль. Следовало отключить душещипательную ересь, отнявшую у него последние пару минут и вырваться из оцепенения.

Не резко, но быстро вскочить не совсем получилось, однако уверенное положение занять удалось. Сатурн не стал осматриваться, сразу попытался выйти. Двери в обычном месте не оказалось, лишь тень, странным образом принявшая на стене форму большого прямоугольника.

Пришлось осмотреться. Зал был пуст, однако немного поодаль, видимо чуть позади того места, откуда он рванул к несуществующей двери, лежало огромное чёрное пятно.

По мере приближения Сатурна, пятно постепенно приходило в движение. Вскоре на полу реализовалось вполне человекоподобное тело. Сатурн остановился, лицо его не исказилось, стало только чуть более мрачным. Тело, не открывая глаз, поднялось, стремительно встало. Сатурн смотрел чётко, стараясь принять непринужденную, но готовую к атаке позицию.

Глаза существа открылись. Стараясь не учитывать заросшее лицо, по ним можно было ясно интерпретировать объект как человека.

Сатурн почувствовал, как кто-то цепко схватил правый глаз и мягко тянет на себя. Его покачнуло, и он увидел, как изменившееся тело существа впереди падает. Руки не слушались, сознание в целом тоже, однако мыслительный процесс не остановился, зрение тоже не пропало. Сатурн развернулся и в два шага очутился в дальнем углу зала. Мысли обратились в полный порядок, исчерпав друг друга и будто погаснув. Покой, казавшийся всегда таким далеким, наконец поглотил тело. Конечности двигались ровно, стремительно, не творя себе преград.

Сатурн поднял с пола средних размеров баллончик и небольшую горелку.

Тело вспыхнуло мягко, пламя не распространялось ни капли дальше отведенного ему пространства. В пылающих остатках Сатурн наконец разглядел что-то родное. Зеркально отображенное.

— Следующее задание в немного специфическом месте. Слышал о начале строительства лунной колонии? К твоему прибытию отсек будет готов, оставайся там, пока не придут двое, постарше и помоложе, слегка бородатые. Пояснения инструкций нет.

Сатурн поклонился и вышел в дверь на стене.

По прибытии на Марс, Меркурий ненадолго выпал из общей картинки. Правда вот вернуться обратно не составило особого труда. Отсек, хотя бы совместный, снять не удалось. Зато попал он в самую гущу мало соображающих работяг и захваченный общим течением всплыл где-то посреди до краев набитого общего отсека.

Подобные глупости смутить его не могли. Лишь отсутствие где-либо вокруг намека на Никандра давало кратковременное успокоение.

У тех, с кем действительно делил космическую конуру, узнавать было нечего. Даже когда он легонько прислушивался к неделовой болтовне, выцепить оттуда хоть сколько-нибудь полезную информацию не представлялось возможным.

Первое время некоторые с Меркурием все-таки здоровались, но быть в постоянном контакте побаивались. А постепенно и вовсе вынули его из своих и без того скудных головных мышц и перенесли куда-то далеко, на полку объектов, не представляющих интереса. Меркурий по достоинству оценил их поведение. Для него сложившийся образ и вообще вариант светился яркими положительно-зелеными огоньками.

На сутки арендовав небольшой планетоход, утром Меркурий отправился в обход колонии. Его мысли были увлечены предстоящими исследованиями, что помогло отвлечься от докучавшего последние несколько месяцев кошмара.