Полевая практика, или Кикимора на природе

— Ври меньше! — начала сердиться я. — Ты же всем уши прожужжал, что у тебя бумага там специальная, со страховкой от несчастных случаев. Не горит, не тонет, еще и перо в комплекте самопишущее.

— Да не вру, чесслово! — притворно вознегодовал Вирдин, но, заметив, что я не прониклась, все же повинился: — Ну кто же знал, что понадобится. Зачет — это же так, поговорил и ушел.

— Ты его не вел, — подытожила я. — Долг или боевка?

— Боевка. С остальными проще было, а этот — зверь. Он же и тебя до слез довел! Помнишь? Ну одолжи почитать, будь другом!

— Зайди к нам вечером. Знаешь, где мы обитаем?

— Кто ж этого не знает, — хмыкнул парень, махнул рукой на прощание и в темпе скрылся, как будто за ним стая линяющих драконов неслась.

— Альтар, а ты и правда будешь так ужасен, как все думают? — спросила я пустоту, не очень-то рассчитывая на ответ. Маг уже давно мог уйти, как только притворился невидимкой и пропал из поля зрения.

— Еще хуже, — фыркнул, проявляясь, он. — Так что учи, но без фанатизма. Падших на поле битвы с конспектом мне не нужно.

— И вот как тебе сдавать тогда?! — возмутилась я. — Конспект учи, фанатизма не проявляй.

— Найди золотую середину, — посоветовал магистр боевой магии.

Легко ему говорить, сам бы попробовал себе сдать. Это же то еще удовольствие. Сидишь ты такой напротив, коленки под столом трясутся, пытаешься сделать умное лицо и ничем, кроме тех самых коленок, да и зубов, выстукивающих дробь, не выдать своего беспокойства. Листик с пометками лежит — все, что смог вспомнить за те жалкие двадцать минут. И что двадцать минут! Вот найдется в твоей группе какая-нибудь злыдня и пойдет отвечать спустя пять минут для подготовки, и все — пиши пропало. Тут уже не полчаса положенного времени, а в порядке живой очереди. И как, зная обо всем этом (старшие курсы охотно запугивали всех желающих), учить без фанатизма?!

— Дань, зачет — это зачет. Проявлять чудеса знаний будешь на втором курсе, когда боевая магия станет обязательной. Разве ты забыла, что на курс сама пришла? А добровольцев я не ем. Зато Вирдин получит не меньше восьми вопросов.

— Не надо, — пискнула я, понимая, как себя подставил непутевый адепт, решив клянчить конспект в присутствии преподавателя.

— Надо, — не согласился Альтар. — Болотники идут по отдельной программе, вы просто набираете часы и получаете свои баллы. Сдавать экзамены у нас для вас необязательная практика, итоговые, насколько мне известно, вы будете у себя подтверждать. Иначе я никак не могу объяснить некоторую безалаберность, свойственную болотным адептам, которая, впрочем, не мешает им знать курс от и до, но знаний своих не проявлять.

— Это имидж, — вступилась я за своих зелененьких. — Вита вообще все знает.

— Не спорю. Но те, что были до вас, учились из рук вон плохо. И это был не имидж.

— Не знаю…

— Ладно, беги. Скоро уже и здесь обеденное время кончится, и булочки остынут, — предупредил меня маг и закономерно исчез.

Ворота Академии я миновала в гордом одиночестве.

В нашей комнате царил творческий бардак, назвать который беспорядком язык не повернулся даже у привычной к таким ужасам меня. На полу, засунув голову под кровать, стоял на четвереньках Трейс и что-то высматривал. Судя по доносившимся недовольным квакам, в комнате появился пронесенный контрабандой живой объект.

— Дверь! — заорали на ухо, стоило на мгновение замешкаться из-за охватившего меня удивления. — Если в коридор выскочит — уже не поймаем.

Глянув на охранителя двери, я узнала Киру, которая отчаянно зевала, но боролась с напастью. Виты в комнате не оказалось, что, впрочем, не исключало ее присутствия в цехе шпаргалописцев. Хоть комната и была ее территорией, но иногда и этой ответственной кикиморе становилось начхать на весь творящийся в ней кавардак. За хорошую цену, разумеется. Судя по трауру на лице Трейс, сумма была приличная. Как за разгром, так и за контрабанду.

— Что у нас опять стряслось? — шепотом поинтересовалась я, глядя, как болотник протягивает руку под кровать.

— У помощника посла головастики подросли. Почти на всех очередь была, но один остался. А Трейс его себе выпросил. Вот принес хвастать и упустил, — поделилась новостями Кира. — А он так хвастался, что и у него настоящая жабка будет.

В последней реплике Киры слышалось неприкрытое злорадство. Что же такого успел наговорить Трейс, что его теперь так грубо опускают.

— Помочь? — предложила я. Нет, не подумайте, что я такая альтруистка, но комната ведь моя, а спать в таком бардаке, на простыне, по которой могла прыгать чужая жабка, — увольте, не для нас подобные эксперименты.

— Ага, — радостно согласился болотник. — Подлезь вон там.

Он указал на небольшой просвет между тумбочкой и кроватью. Ага, там пролезть только дух бесплотный может, нашел тоже призрака!

— А может, проще сделаем? — предложила я, нагибаясь и находя взглядом бедного детеныша. — Сбегай к призывателям, пусть тебе комаров устроят или личинку какую дадут. Она же голодная наверняка. Сколько уже достать пытаешься?