Полезная еда

Моя кандидатская диссертация, написанная более пятидесяти лет назад, была посвящена высокой биологической ценности животного белка. Тогда я верил так же твердо, как любой влюбленный в мясо скотовод, что нет пищи лучше и полезнее, чем белок, полученный из мяса и молока. Но, как я показал в этой книге и в «Китайском исследовании», сегодня я думаю совсем иначе. Я уверен, что для здоровья нет ничего полезнее, чем цельные растительные продукты без добавления жиров, соли и рафинированных углеводов.

Меня к этому подтолкнули доказательства. Эмпирические, прошедшие рецензирование результаты, собранные за долгие годы моей исследовательской группой. В дальнейшем они были подкреплены данными моих коллег — специалистов по клинической медицине, которые независимо и убедительно отметили способность ЦРД лечить серьезные заболевания так, как не могут таблетки и медицинские процедуры.

Но для сдвига в мышлении нужно больше, чем просто доказательства. Необходим был перелом в моем понимании организма и того, как я принимал факты, связанные с его функциями. Надеюсь, что моя книга поможет пройти этот путь и вам.

В начале карьеры, еще до того, как я начал работать над афлатоксином и ОСФ, я обсуждал с моим преподавателем диетологии в Корнелле серию экспериментов для изучения роли четырех нутриентов в энцефаломаляции (размягчении ткани головного мозга) у кур и мышечной дистрофии (прогрессирующем ослаблении мышц) у телят. Оказалось, что любой из этих четырех элементов может существенно изменить активность остальных, меняя реакцию организма на заболевания.

Когда я спросил профессора, насколько распространены такие взаимодействия для других питательных веществ, он ответил, что они часты, но не привлекают большого внимания ученых, так как слишком сложны для изучения и их практически невозможно правильно интерпретировать. Хотя в природе их пути запутаны, пока приходится объяснять их простыми линейными схемами, чтобы получить приемлемые научные доказательства. Иными словами, хотя мы видели, где можно применить холистический подход, мы должны были проводить исследования так, как если бы редукционизм был единственной истиной.

Меня тогда очень обеспокоило, что мы игнорируем эту сложность, и в какой-то степени это определило направление, которое я выбрал для изучения афлатоксина и ОСФ. Я мог бы не взяться за это исследование, если бы не хотел ставить под вопрос, казалось бы, неоспоримый редукционистский факт: афлатоксин вызывает рак печени. Если бы меня не увлекла идея сложности, я бы не занялся поиском других факторов, которые могут влиять на развитие рака печени. Я мог бы так и не узнать, что на самом деле афлатоксин — даже не самый важный фактор развития рака печени. И я не получил бы намного более глубокого понимания нашей биологической сложности и уважения к ней, которыми делюсь с вами в этой книге.

Понимание биологической сложности стало ключом к изменению моего подхода к результатам редукционистских исследований. Оно заставило меня осознать, как важно смотреть на них не как на полноценную истину, а как на часть целого, кусочек осмысленной мозаики.

Любой конкретный результат, например то, что катализ афлатоксина оксидазой со смешанной функцией приводит к раку печени или бета-каротин защищает от рака легких, не дает полной картины. Поэтому решения, принятые на основе этих отдельных результатов без учета более широкого холистического контекста — избегать афлатоксина, чтобы предотвратить рак печени, или принимать добавки с бета-каротином, чтобы не заболеть раком легких, — могут быть значительно менее эффективными, чем другие подходы к той же проб­леме, и даже опасны.

Результаты наших редукционистских экспериментов с ОСФ и животным белком важны, но даже не из-за конкретных выводов (например, животный белок — ключевая причина рака печени), а из-за биологических принципов, на которые они указывают. Эти принципы помогли мне понять, как работает рак и как питание, если изучать его системно, влияет на развитие злокачественной опухоли и, возможно, других заболеваний. Фундаментальные биологические свойства, выявленные в ходе экспериментов на ОСФ, указывают на необходимость изучения влияния животного белка на живых людей в реальном мире во всей его сложности.

Это мировоззрение легло в основу проекта в сельских районах Китая, ставшего известным как «Китайское исследование». Мы хотели изучить не отдельные химические механизмы — этим я много лет занимался в лаборатории, — а причины и следствия, которые могли бы объяснить сложную взаимосвязь диеты и заболеваний. Мы искали более широкий контекст, чтобы подтвердить или опровергнуть результаты исследований, например моих с ОСФ. Мы их нашли, и сдвиг в моем видении питания и здоровья завершился.

Сейчас может показаться удивительным, почему этот сдвиг был таким тяжелым и я шел к нему так долго. Но мне приходилось бороться с теми же предрассудками, которые сейчас мешают мне убедить коллег и общественность в том, что я знаю.