Полезный Груз

Положив трубку, дама некоторое время что-то отмечала в компьютере и что-то записывала эстетской чернильной ручкой на листе пористой, похожей на акварельную, бумаги. Наконец она подняла глаза с элегантно накрашенными ресницами и также элегантно подведенными цветом индиго веками на посетителей.

– Я вас слушаю с особым вниманием.

Русский человек к хамству тиунов привычен, но Муравьеву стало неудобно перед Пиночетом. Все-таки дама, хоть и в клогах.

– Мы из розыска, – сообщил он ровным начальственным голосом, и раскрыл перед тиунихой диптих.

Элегантная тиуниха скользнула равнодушными глазами по фото и имени, рассеянно перевела взгляд на монитор, и спросила:

– И чем же я могу быть вам полезной, позвольте осведомиться?

– В вашей компании работает счетоводом Проханова Елизавета Петровна. Нам нужно поговорить с ее начальством и коллегами.

– Очень сожалею, но сегодня насыщенный день, – сообщила тиуниха формальным тоном. – Ни у кого нет времени. Оставьте свои координаты, вам позвонят. – В заключение она холодно улыбнулась и перевела глаза на экран монитора.

Именно этого и ожидал Муравьев. Кивнув – совершенно зря, тиуниха на него не смотрела, возможно даже забыла уже о его существовании – он положил на мраморную конторку карточку.

Когда они с Пиночетом отошли на несколько шагов, Муравьев без особых надежд спросил:

– Диптихом не махнете?

– Я в ссылке. На одних правах с гражданскими. У меня даже оружия с собой нет.

– А обычно носите?

– Да.

– Какое именно?

– Гаубицу на веревочке вожу. А в другой руке шомпол, очень удобно, можно спину чесать.

Муравьев посмотрел на красивый архитрав, на окно, и на некоторое время задумался. Глянул в сторону охранника, сливающегося со стеной, подумал еще немного, а потом сказал так:

– Придется искать другие пути. А ведь двое из правления этого заведения под судом, а суд завтра! Их вполне могут посадить. И – ничего, никакой паники, никаких разговоров вполголоса. Значит, на место посаженных уже готовы придти другие. Прямо как отдельное государство!

– Блеск, – одобрила Пиночет. – И никому нет дела до сотрудницы, толстухи неприкаянной, поповны замшелой.

Муравьев странно на нее глянул, и сказал другим тоном:

– Ладно, пойдемте. Здесь мы ничего не добьемся.

Пиночет неожиданно ворчливым тоном ответила:

– Почему нужно всегда добиваться того, что следует получать без усилий? Вы, Муравьев, легко сдаетесь, какой же вы сыщик. В вашем досье написано, что вы предусмотрительны и иногда находите выход из неразрешимых ситуаций, но я пока ничего такого не вижу.

– Вы читали мое досье?

– Читала.

– Это неприлично.

– Меня заставили.

– Да вы, сударыня, философ.

– Мне толстуху жалко.

– Правда?

– Ну а то. Лежит разнесчастная Елизавета сейчас связанная черт-те где, в сыром сарае каком-нибудь, или избитая ползет по лесу. А всего четыре дня назад сидела вон там, в теплом офисе, цифирь перелопачивала. Прилежно перелопачивала, как просили – а вместо награды полное равнодушие к судьбе этой девчушки.

– Хмм.

– Да, капитан, именно так.

Муравьев кивнул, показывая, что в общем-то согласен с ходом мыслей Пиночета, хоть и не очень ей верит. И тогда Пиночет сказала:

– Ладно, давайте я вам помогу. Я ведь для того с вами и хожу, чтобы помогать, не так ли. Видите статую в углу?

– Вижу.

– Смотрите на нее внимательно, не сходя с места. Помните, как это у Флобера? «Все мысли его устремлены были к дому неподалеку от церкви Сен-Сульпис».

– Это не Флобер, – заметил Муравьев. – Это Мопассан.

– Действительно. Что ж, мы квиты, интеллектуал из сыска. Стойте здесь.

Она пошла обратно к конторке. Шаг ее, до этого момента отчетливый, стал вдруг одновременно степенен и развязен – так ходит не начальство, а те, кто над начальством. Обойдя конторку, Пиночет ухватила тиуниху за дорогую прическу, ткнула ее ухоженным лицом в бумаги на столе, а затем распрямила ее, не выпуская, и свободной рукой хлопнула по тщательно и с огромным вкусом нарумяненной щеке, после чего выразилась так:

– Ты с кем это говоришь, блядь такая? Ты на кого это хвост свой облезлый поднимаешь, соска престарелая? Отвечай: где работает Проханова? Отвечай, сука, а то щас, блядь, зубы вышибу!

В этот момент охранник отделился от стены, с которой до этого сливался, и спринтерским бегом направился к конторке выручать тиуниху, но Муравьев в рамках поддержки партнера шарахнулся ему наперерез, сделал подножку, подтолкнул, и завалил охранника. Мгновенно присев рядом на корточки, Муравьев взял охранника за шею и прижал к полу.

– Не двигайся, дятел бесклювый, а то арестую я тебя и продержу в прелиминарии месяца три-четыре.

Слова звучали естественно-привычно. Очевидно испугавшись прелиминария, как и положено, охранник застыл на полу.

А Пиночет тем временем продолжала хлестать шокированную тиуниху по щекам и задавать вопросы о Прохановой и ее начальстве. И тиуниха, раскрасневшись, и не споря больше, сказала, что работает Проханова, сейчас посмотрю, да? Работает она … сегодня связь слабая … на третьем этаже, в комнате, сейчас посмотрю, семь, нет, восемь, в седьмой Плеханова, тоже счетовод.