Полгода — и вся жизнь

Вегерер первым узнал эту грандиозную новость, когда вечером пришел за деньгами. Барон сказал ему об этом не сразу, так как знал, что тот больше никогда не увидит своего сына. Он не без смущения рассказал обо всем позже.

— Хорошо, господин барон, — сказал Вегерер тихо, забыв при этом, вопреки привычке, пересчитать деньги. — Рад был услышать хоть какую-то хорошую новость, хотя моя жена…

Он не договорил фразу и быстро попрощался.

«Наверное, лучше было бы промолчать», — подумал барон, но потом утешился мыслью, что Вегерер рано или поздно все равно обо всем узнал бы.

— Ты сейчас удивишься, Терчи, дорогая, — сказал он, появившись в кухне после семи часов вечера. Его жена, одетая в домашнее платье и передник, уже с нетерпением поджидала его.

— Сними передник, — сказал муж приказным тоном и поставил на стол какую-то коробку.

Не послушавшись мужа, что бывало очень редко, баронесса подошла к столу и хотела посмотреть, что в коробке.

— Убери руки, я сам, — сказал барон.

То, что он вынул оттуда, вызвало у нее безумную радость. Многие продукты она не видела уже несколько лет, а о существовании некоторых из них даже забыла. Здесь были тушенка и икра, консервированные ананасы и персики, пражская ветчина, бельгийский шоколад, бисквиты из Голландии, норвежский лосось, французские сардины, испанское вино, египетские сигареты, греческий коньяк и шампанское, шампанское. Растерявшись, не в силах что-то сказать, баронесса с удивлением смотрела на все эти чудеса. Иногда случалось, что инженер, возвращаясь из поездок в деревню, делился с ее мужем продуктами и им доставались очень лакомые кусочки — горшок свиного жира, пара яиц, кусок свинины. Но такое… Баронесса судорожно глотнула.

— Гого, откуда это у тебя…

— Не спрашивай, — настойчиво попросил муж, — не спрашивай, лучше давай отметим этот вечер. У нас есть веская причина, чтобы быть счастливыми. Согласна?

— Да, — сказала баронесса.

— Накрывай на стол, а я пойду охладить напитки. Ужинать будем в гостиной. Устроим настоящий праздник.

— Ты это серьезно, Гого? — баронесса была смущена, но тем не менее радовалась, словно молоденькая девушка. — У меня нет подходящего платья. Ты знаешь, на крестины Антонии я перешила свое последнее платье.

— Найди что-нибудь, — сказал барон нетерпеливо. — Я тоже подыщу что-нибудь подходящее. Надеюсь, мы все же узнаем друг друга.

Из кухни он поднялся на чердак. Порывшись немного в старых вещах, он нашел что искал. Это был старый граммофон с огромной трубой, о котором все давно забыли. «Будет очень жаль, если ты сломан», — ворчал барон, с трудом спускаясь по лестнице.

Последняя серебряная жирандоль [6] стояла на столе, покрытом изысканной ажурной скатертью из наследства баронессы. Рядом с ней баронесса поставила две тарелки разной величины, которые когда-то были частью большого столового сервиза, теперь уже не существующего. Пузатые рюмки для красного вина и узкие высокие бокалы для шампанского из благородного богемского стекла составляли сильный контраст с обыкновенными стальными вилками и ложками. Супруги сели напротив друг друга. В центре стола расположились большие, треснутые во многих местах блюда с редкими деликатесами. Они не могли оторвать друг от друга глаз и скрыть возбуждение от необычности всего происходящего.

— Дорогая, — сказал барон, налив вина и сделав первый глоток. При этом он закинул голову назад, чтобы насладиться вкусом вина, текущего по гортани, — дорогая, красавица моя, откуда у вас это сказочное, слегка поношенное платье в пятнах? Его кружева так дороги, хоть и не везде сохранились. Оно отлично идет вам.

— Это мамино платье, — сказала баронесса с наигранной серьезностью и грациозно поправила мятый рукав. — «Терчи, моя дорогая девочка, — сказала она мне двадцать пять лет назад, — я вручаю тебе это платье. В нем ты будешь прекрасно выглядеть на праздниках». А сегодня у меня как раз большой праздник. А у вас, сударь, откуда эти чудные панталоны, которые вам чуть длинны и широки? А этот элегантный фрак, в котором вы похожи на пингвина? Позвольте сказать, что я восхищена вами.

— Позволяю, — сказал барон, — я тоже признаюсь, что это костюм моего дедушки, единственная парадно-выходная вещь, которую я нашел в своем барахле. А сейчас, мадам, пожалуйста, приступим к ужину. Здесь есть на что посмотреть.