Поля крови. Религия и история насилия

Раввины объясняли, что религиозная деятельность должна не возбуждать насилие, а утишать его. Они игнорировали или перетолковывали воинственные отрывки Ветхого Завета. А свой экзегетический метод они назвали мидраш: это слово происходит от глагола дар'aш (исследовать, искать). Получалось, что смысл Библии не самоочевиден, а обретается путем внимательного изучения. И поскольку это слово Божие, его нельзя ограничить одной-единственной интерпретацией. Более того, в разных ситуациях священный текст может трактоваться по-разному{684}. Раввины дерзали спорить с Богом и даже менять слова Писания, чтобы текст имел более гуманный смысл{685}. Да, Библия неоднократно говорит о Боге как о Воине, однако подражать следует лишь его состраданию{686}. Отныне подлинным героем стал не герой, а миролюбивый человек. Раввины говорили: «Самый сильный – тот, кто обращает врага своего в друга»{687}. Силен не тот, кто доказывает свою доблесть на поле боя, а кто покоряет свои страсти{688}. И когда пророк Исаия хвалит солдата, отбрасывающего врага к воротам, то на самом деле он имеет в виду, что так нужно отбросить преграждающих путь Торе{689}. В Иисусе Навине и Давиде раввины увидели благочестивых книжников и даже пытались доказать, что Давида вовсе не интересовали войны{690}. Когда египетское войско потонуло в Чермном море, некоторые ангелы хотели воспеть Яхве хвалу, но Яхве упрекнул их: «Мои дети утонули, а вы будете петь?»{691}

Конечно, раввины не отрицали, что Библия упоминает священные войны. И даже считали, что воевать с ханаанеями израильтяне были обязаны. Однако вавилонские раввины постановили: поскольку этих народов уже нет, война не вменяется в обязанность{692}. Впрочем, палестинские раввины, чье положение в римской Палестине было опаснее, говорили, что иногда иудеи должны и сражаться – но только в целях самозащиты{693}. Войны Давида были «произвольными», но раввины отмечали, что даже цари не могут просто так открыть военные действия, а должны спрашивать разрешения у синедриона, руководящего иудейского органа. А как быть, если ни монархии, ни синедриона больше нет? Значит, теперь произвольные войны недопустимы.

В Песне Песней есть такой стих:

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Согласно раввинистическому толкованию, здесь содержится намек на недопустимость массовых бунтов, способных повлечь за собой возмездие со стороны язычников{694}. Нельзя провоцировать народ («будить возлюбленную»), массово переселяться в Землю Израилеву, а также восставать против языческого владычества до явного знака свыше («доколе ей угодно»). И если израильтяне будут вести себя тихо, Бог не попустит гонения. А в случае непослушания израильтяне, подобно «полевым ланям», станут объектом языческой охоты{695}. Это глубокомысленное толкование более тысячи лет обуздывало иудейские политические акции{696}.

К середине III в. Римскую империю постиг кризис. Новая Сасанидская династия в Персии завоевала римские земли в Киликии, Сирии и Каппадокии; племена готов из бассейна Дуная постоянно тревожили границы, а германские вооруженные отряды наносили ощутимый урон римским гарнизонам в долине Рейна. За каких-то 16 лет (268–284 гг.) восемь императоров были убиты собственными войсками. Экономика лежала в руинах, и местные аристократы боролись за власть в городах{697}. В итоге Рим спасла военная революция, осуществленная профессионалами из приграничных областей и преобразившая римскую армию{698}. Аристократам пришлось потесниться, армия удвоилась, а легионы разделили на мелкие и более гибкие отряды. Мобильная кавалерия поддерживала гарнизоны на границах, и впервые с римских граждан стали взымать налог на армию. К концу III в. варвары были оттеснены с Балкан и из северной Италии, а наступление персов сдержано, и Рим вернул утраченные земли. Новые римские императоры происходили уже не из патрициев: Диоклетиан (284–305 гг.) был сыном вольноотпущенника из Далмации; Галерий (284–305 гг.) начинал как пастух недалеко от Карпат, а Констанций Хлор (305–306 гг.) – как скромный землевладелец из Придунайского региона. Они централизовали империю, взяли под прямой контроль налоги, не отдав их в руки местной знати, а главное, Диоклетиан разделял власть еще с тремя императорами, введя тетрархию (четырехвластие): Максимиан и Констанций Хлор правили западными провинциями, а Диоклетиан – востоком совместно с Галерием{699}.