Поля крови. Религия и история насилия

Приблизительно в 1600 г. до н. э. племя шан – кочевники и охотники из северного Ирана – захватило власть над великой равниной от долины реки Хуай до нынешнего Шаньдуна{302}. Возможно, первые шанские города были основаны мастерами гильдий, которые стали изготавливать бронзовое оружие, военные колесницы и сосуды для жертвоприношений. Вообще шанцы любили воевать. У них сложилась типичная аграрная система, но без централизованного государства, а экономика во многом опиралась на охоту и грабеж. Царство состояло из многочисленных маленьких городов, в каждом из них правил представитель царской семьи. Города были окружены большими земляными валами для защиты от наводнений и нападений. Каждый город строился как космос в миниатюре, а четыре стены были ориентированы по сторонам света. Местный повелитель с воинской аристократией жил во дворце. На юге города селились его слуги: писцы, ремесленники, кузнецы, работники по металлу, горшечники, изготовители колесниц, луков и стрел. Общество было жестко стратифицированным. Во главе социальной пирамиды стоял царь, ступенькой ниже – князья-правители городов и феодалы, жившие на доходы от сельских земель. Ниже всех из знати были обычные воины (ши).

Религия пронизывала политическую жизнь шанцев и благословляла эксплуатацию. Поскольку крестьяне не принадлежали к их культуре, аристократы считали их существами низшего сорта, недочеловеками. Когда-то Мудрые Цари создали цивилизацию, отогнав животных от человеческих жилищ, – вот крестьяне и не заходили в шанские города, а жили отдельно, в полуземлянках. Получавшие не больше уважения, чем орды Чи Ю от Желтого императора, они вели самую жалкую жизнь. Весной мужчины выходили из деревень и селились в хижинах среди полей. Во время сезона работ они почти не виделись с женами и дочерями: редкие встречи случались, лишь когда те приносили снедь. После жатвы мужчины шли домой и не покидали свои жилища до конца зимы. А на смену мужскому труду приходил женский: женщины занимались ткачеством и прядением, делали вино. У крестьян были свои религиозные обряды и праздники, частично известные по конфуцианской «Книге Песен»{303}. Иногда аристократы мобилизовывали их на военные кампании. Рассказывается, что крестьяне столь громко сетовали на необходимость оставлять свои поля, что во время похода им затыкали рты кляпами. Впрочем, в сражениях как таковых они не участвовали: это было привилегией аристократов. Крестьяне несли снаряжение и прислуживали, смотрели за лошадьми. Все это время они были строго отделены от аристократов – и шли, и располагались станом отдельно{304}.

Шанские аристократы присваивали излишек крестьянской продукции, но в остальном интересовались земледелием лишь с точки зрения обрядов. Они приносили жертвы земле и духам гор, рек и ветра, чтобы увеличить урожаи, и одна из задач царя состояла в исполнении ритуалов, связанных с земледельческим циклом, основополагающим для экономики{305}. За вычетом этих богослужебных обрядов аристократия полностью предоставляла земледелие «простому народу» (мин). Впрочем, обрабатывалась пока лишь небольшая часть земель. Основную часть долины Хуанхэ все еще покрывали густые леса и топи. В лесах водились слоны, носороги, буйволы, пантеры и леопарды, а также олени, тигры, дикие быки, медведи, обезьяны и всевозможная дичь. Тем не менее государство Шан опиралось на плоды крестьянского труда, а знать, как и все аграрные аристократии, считала производительный труд уделом низшего сословия.

Лишь шанский царь имел право приближаться к Шан-ди – богу неба, в своем величии недоступному для прочих смертных. Поэтому статус царя был исключительным, как у самого Шан-ди, значительно выше, чем у остальной знати{306}. При такой абсолютной привилегии у царя не было ни конкурентов, ни нужды с кем-либо соперничать. В его присутствии аристократ имел не больше прав, чем крестьянин. Царь стоял выше любых группировок и конфликтов интересов, то есть мог охватить интересы всего общества{307}. Он один мог установить мир, принеся жертву Шан-ди. Он один советовался с Шан-ди относительно военной экспедиции или закладки нового города. Аристократия поддерживала царя, исполняя три вида священной деятельности, которые включали отнятие жизни: жертвоприношение, войну и охоту{308}. Простой люд не участвовал в этих делах. Насилие было смыслом существования и важной особенностью знати.