Поля Крови (СИ)

Я заметил как на него покосился Кодик, но так и не понял: Кодик тоже не может поверить, не верит или удивляется, как мог поверить Гамион? Да и какая разница? Илиот и Орак вон стоят молча. Вроде как им совершенно безразлично, как я сумел провернуть этот трюк.

Повёл обнажённым мечом:

— Нападайте.

Солдаты растеклись в стороны, охватывая горловину входа в расселину, привычно разбиваясь на два отряда, в центре которых идут Гамион и Орак. Да, не Паладины, но слабые идары, выросшие из старших воинов, почти достойные звания гаэкуджи любого Малого дома. Они способны достойно встретить удар вражеского идара и спасти остальных. Если что, есть ещё и Кодик, точно так же не носящий шелка и ещё более сильный. Он на равных бился с Креодом.

Чуть позади, в центре, шёл Илиот, готовый отбить стрелы или грязную уловку своими внешними техниками. И я, готовый поддержать его своими тёмными полотнищами. Давно заметил, что так выходит лучше. Мои полотнища словно продляют жизнь его техник.

Всё, что успели сделать реольцы — это вскочить от шума наших шагов и схватиться за мечи.

А затем я ударил Стеной мечей, перегораживая ей расщелину от края до края. Половина врагов рухнула, истекая кровью, со второй схлестнулись мои воины.

Здесь оказался лишь один слабый идар, с которым Кодик справился сам, без чьей-либо помощи.

Спохватившись, я шагнул ближе к схватке, выкинул вперёд меч, подбивая клинок своего воина и останавливая его удар. Воин тут же шагнул назад, а я, напротив, вперёд. И ударил ещё раз. На этот раз по мечу реольца, перерубая его.

Оглядел последнего живого реольца. Тёмный волос, ярко горящая метка на щеке. Раза в два ярче, чем у Хасока из Великого дома Хонесто. Чистая кровь Реола. Реолец отступил к стене, прижался к ней, сжимая рукоять меча, и затравленно озираясь.

Я спросил:

— В этой долине есть ещё отряды?

Реолец плюнул. Может, целил в меня, но оказался слабоват.

Сквозь солдат проскользнул Кодик, уставился на реольца, ухватив себя ладонью за подбородок и большим пальцем почёсывая шрам. Негромко сообщил:

— Ты слышал вопрос господина. И у тебя два пути. Первый — ты отвечаешь и быстро умираешь. Второй — ты молчишь, я перерезаю тебе сухожилия, и мы уходим, а ты остаёшься.

Один из старших воинов, Суташ, хмыкнул:

— И сколько он проживёт?

Кодик пожал плечами:

— Зависит от удачи. Тут ни холодно, ни жарко. И десять дней может прожить, прежде чем не умрёт от жажды.

Реолец задрожал, покосился на остаток меча в ладони с начисто срубленным клинком, уронил его под ноги и зашарил по поясу. Но кинжала там не было.

Кодик рявкнул:

— Есть ещё здесь отряды?!

Реолец мотнул головой:

— Н-нет. Только пост на скале, что как п-палец.

И охнул, когда Кодик пробил ему сердце.

Через миг Кодик повернулся ко мне:

— Всё верно, господин?

Я кивнул:

— Всё верно. Обыщите здесь всё.

Солдаты растеклись по расщелине, обыскивая окровавленные тела и закоулки.

— Господин! Идите сюда!

Я оглядел жёсткие переноски, набитые доверху глиняными шарами, с выдавленной на них надписью «яд», и довольно кивнул:

— Это нам точно пригодится.

Кодик тут же рявкнул:

— Эрий, Дистим! Взяли!

***

Наглый шагнул ближе к Тощему, так близко, что переноски, которые они тащили за спиной, едва ли не стукались друг о друга при каждом шаге. Негромко, так что никто другой, идущий дальше, не услышал бы, спросил:

— Это вообще возможно?

Тощий покосился, недовольно переспросил:

— Возможно что?

— Возможно увидать на таком расстоянии человека в лесу?

— Ну, увидал же. Может, блеснула сталь в просвете, может, просто угадал, где будут сидеть реольцы. Может, там на карте у него отмечены такие места?

Наглый покачал головой:

— Ты сам себе веришь?

Тощий рассмеялся:

— А если нет, то как ты это ещё объяснишь? Думаешь, господин скоро получит прозвище Клинка, как сказал Гамион?

— В это я верю ещё меньше.

— Ну и зря. На болоте же мы живые остались? Да и потом...

Тощий замолчал, принялся озираться, затем сам шагнул ещё ближе к Наглому. Так близко, что переноски стукнулись, а внутри загремели глиняные шары. Наглый взвился, отпрянул:

— Осторожней!

Тощий лишь отмахнулся:

— Ничё с ними не станется, их бить нужно.

— А если там трещина?

— Если трещина, то он просто развалится, даже если ты стоять на месте будешь. Ты слушать будешь?

Наглый буркнул:

— Буду.

Тощий опять сунулся ближе, шепнул на ухо:

— Вспомни первый месяц или два всей этой заварухи. Ну, до появления ещё Илиота.

— Ну, помню. К чему ведёшь?

— А помнишь, как мы оставались без ауры Великого паладина и стояли под стрелами?

Наглый передёрнул плечами:

— Помню.

— Видно, плохо помнишь. Уж я-то сам лучник. Мы там не раз и не два должны были сдохнуть. А мы живые.

Наглый прищурился:

— Никак не пойму, к чему ты ведёшь.

Тощий разочарованно скривился:

— Как дёрнуть что-нибудь в лагере, так ты умный, а как... — махнул рукой, снова зашептал. — Господин скрывает свои силы. Он Великий паладин. И скоро заслужит именование Клинка.

Наглый нахмурился, на ходу поправил переноску, шагая молча и не поворачиваясь к жадно смотрящему на него Тощему. Наконец, мотнул головой: