Поляки в Сибири в конце XIX – первой четверти XX века: историографические традиции, новые направления и перспективы исследований

Зато процессам адаптации и ассимиляции поляков, сосланных в XIX в. в окрестности Перми, посвящен большой объем материалов, который содержат исторические и этнографические работы. Первым такого рода изданием, касающимся Пермской губернии, стал сборник Поляки в Пермском крае: очерки истории и этнографии, изданный в Санкт-Петербурге в 2009 г. [100].

В историографии польской ссылки отдельное место занимает Сергей Леончик, хотя бы потому, что трудно сказать, является ли он еще российским историком, или уже польским, проживающим на родине предков. Он является автором более 120 научных публикаций, газетных статей, посвященных проблематике польской диаспоры в Сибири и в России в целом. Леончик – потомок добровольных польских переселенцев, которые оказались в Сибири на рубеже XIX–XX вв. Еще во время обучения в университете в Абакане он стал организовывать полонийную жизнь в Хакасии, затем участвовал в деятельности польских организаций на территории Российской Федерации, в частности входил в состав правления Конгресса поляков в России. Кандидатскую работу о минусинской полонии защитил в 2004 г.³⁰ и уже несколько лет работает в Естественно-гуманитарном университете в Седльце. Свои работы Леончик публикует в сборниках материалов российских и польских конференций, а также в исторических журналах [например: 101; 102]. Много публиковался в польской прессе в России, Австрии, Канаде и Литве. Благодаря его стараниям в некоторых сибирских научных центрах были организованы интересные научные и научно-популярные конференции. Часть этих конференций была посвящена современным проблемам изучения польского языка. Леончик является автором недавно вышедшей работы о добровольном переселении крестьян из Царства Польского в Сибирь на рубеже XIX–XX вв. [103].

В изучении польской ссылки важную роль играют научные и научно-популярные конференции, организуемые во многих академических центрах в Сибири. О некоторых из них, которые проходили в Новосибирске, Томске, Омске и Иркутске, я уже упоминал ранее. Однако, это только небольшая их часть. Примерно со 2-ой половины 90-х гг. XX в. такие конференции проходят по меньшей мере в паре десятков сибирских городов, в которых в XIX–XX вв. находилась польская диаспора. Значение этих конференций неоднозначно. С одной стороны, как я уже писал, объем печатных материалов конференций бывает весьма небольшим, а выступления докладчиков являются своего рода сигналом, что данная проблема еще ждет своего исследователя. С другой стороны, случается, что докладчики – историки как из России, так и из Польши – поднимают вопросы, по которым уже имеется обширная литература. Если в роли докладчиков выступают краеведы, то это вовсе не означает, что они опираются только на уже известную литературу по проблеме. Особенно ценными являются данные о польских корнях ссыльных, так как они основаны на материалах семейных архивов. Чаще всего подобные материалы касаются потомков ссыльных участников Январского восстания [например: 104]. Историку из Польши сложно узнать, сколько подобных конференций прошло в Сибири³¹, еще труднее получить опубликованные материалы этих конференций.

Говоря о достижениях российских историков, нельзя упускать из виду ту роль, которую играют в исследованиях уже упоминаемые краеведы³². Ограничусь упоминанием лишь о двух краеведческих журналах, появившихся в Тюменском крае, а именно в Ишиме и Кургане. В обоих городах на протяжении 400 лет находилось в ссылке большое количество поляков. В Ишиме местный краеведческий музей издает альманах «Коркина Слобода», в котором мы находим немало публикаций о судьбах наших соотечественников в этом городе. Достаточно высокий уровень текстов может порадовать не просто читателей, но и историков, так как множество текстов опирается на рукописные источники, хранящиеся в местных архивах и музеях [105].

В Кургане выходит сборник «Зауральская генеалогия», посвященный истории и деяниям наиболее известных в регионе семей. Авторы большинства работ, касающихся польских ссыльных, используют материалы, хранящиеся в местном архиве. Например, в одной из статей о поляках, которые были определены в казачьи войска, приведены архивные шифры дел о службе поляков в казачьих крепостях, расположенных недалеко от Ишима. Таким образом, можно увидеть, каким образом Новаки, Зайковские, Лещинские и другие оказались в этих отрядах [104]. Это тем более интересно, что по сей день точно неизвестно, сколько поляков выбирало службу в казачьих отрядах. Во многих публикациях российских историков, посвященных, например, войскам казаков оренбургских или кубанских, к сожалению, вообще не упоминается о поляках. Это не является каким-то преднамеренным упущением, поскольку в сборных ведомостях записывалось только вероисповедание офицерского состава, в случае с простыми солдатами никто себя этим не утруждал.