Поляница

Влада огляделась и вздрогнула от ужаса. Даже в кино, в самых жутких фильмах ужасов она не видела столь мрачного места. Болотистая земля, утыканная черными крестами, на которые были насажены человеческие черепа; редкие деревца, больше похожие на сожженные спички; чахлый кустарник.

На пригорке, на котором очутилась Влада, находились два огромных валуна, испещренных буквами незнакомого алфавита. Начал накрапывать холодный дождь: капли словно иглы впивались в свитер. Влада задрожала как осиновый лист, обхватила тонкие плечи руками.

Где она? Неужели, это та самая Навь, мир падших сущностей? Что ей теперь делать и зачем ее сюда затащил Долгов?

— Александр Степанович! — крикнула она.

В этом пустом, мертвом мире ее голос прозвучал, как выстрелы из пушки.

— Не ори, разбудишь кого не надо.

Влада оглянулась и, вскрикнув, попятилась.

Он был высок — не меньше двух метров по земным меркам. Очень худой, кожа да кости. Седые волосы обрамляли узкое лицо с крючковатым носом. Потрескавшиеся губы запали в рот, прямо как у беззубой старухи. Глаза, похороненные на дне глубоких глазниц, пылали красным.

Он был обнажен до пояса; его ребра можно было пересчитать все до единого, а вот шрамы и язвы на тощем, жилистом теле, пересчитать было совершенно невозможно.

На Кощее были надеты кожаные штаны: из ножен на широком поясе торчала рукоять меча. Голову князя Нави венчала золотая корона, усыпанная бриллиантами.

— Александр Степанович? — прошелестела Влада.

Кощей приблизился к студентке, пристально на нее посмотрел. Владе казалось, что сейчас сердце выпрыгнет из ее груди.

— Хороша девка, — засмеялся Кощей. — Знатная будет жена!

— Что? — пискнула Влада. — Алекса…

Покрытая язвами ладонь Кощея, описав дугу, врезалась в щеку девушки. Влада спиной полетела на землю, прямо в грязь. Боль была такой сильной, что из ее глаз брызнули слезы.

— Прости, Влада, — голос Кощея вдруг изменился, и студентка узнала спокойную интонацию своего преподавателя. — Прости, тебе придется…

— Александр Степанович!

— Молчать, падаль, — прошипел Кощей.

И тут же снова голос Долгова:

— Слушайся его беспрекословно, и он тебя не тронет.

Кощей вытащил из-за пояса аркан и ловким движением набросил на шею девушки.

— Ну, пойдем, — сказал он.

— Куда?

Зря она спросила. Ответом ей была новая пощечина.

Ноги проваливались в болотистую почву, в кроссовках хлюпала вода. Кощей шел быстро, Влада едва поспевала за ним, из-за чего на шее появилась красная полоса.

Вскоре идти стало совсем невмоготу. Влада поняла, что ей нужно что-то придумать, иначе она погибнет.

— Царь Кощей! — хрипло позвала она.

Бессмертный обернулся.

— Взгляните, государь, — Влада указала на красную полосу на шее, которая уже начала сочиться кровью. — У вашей невесты будет уродливый шрам на шее.

Кощей остановился, словно врезался в гору.

— Негоже, — мрачно сказал он и, шагнув к Владе, снял с нее веревку.

— И ножки, ножки, Ваше Величество, — заплакала Влада. — Если не отдохнуть, они отвалятся.

Кощей нахмурился, но все же, сделав жест рукой, позволил Владе присесть на ближайший валун. Сам он остался стоять, напряженно глядя вдаль и держа обе руки на рукояти меча.

Отдышавшись, Влада смогла наконец-то оглядеться вокруг. Пейзаж все тот же — болото, кресты с черепами, редкие деревья и кустарники. Но вдали, на горизонте, показался темный массив — возможно, лес.

— Царь Кощей!

Крик Влады снова нарушил тишину Нави. Владыка в гневе обернулся, и, конечно, бедной студентке не избежать бы новой пощечины, а то и чего похуже, если бы не причина, по которой она осмелилась кричать.

Голубой молнией полыхнул в сером небе меч-кладенец, и рухнуло на землю огромное птичье тело, а следом за ним — отрубленная женская голова. Влада с ужасом смотрела на расширенные от злобы глаза, на длинные, черные волосы, на кроваво-красные губы скрывающие длинные белоснежные клыки.

— Падаль, — проворчал Кощей, отправляя меч в ножны.

— Что это? — осторожно спросила Влада.

На этот раз пощечины не последовало.

— Падшая сирин, — ответил владыка, и тут же приказал. — Поднимайся, пора в дорогу!

Когда они добрались до леса, Владе показалось, что она сточила ноги по самые колена. Кроме того, ужасно хотелось есть и пить. Обессилев, студентка опустилась на пожухлую, мокрую траву. Кощей, настороженно пошевелив большими, тонкими, как крылья летучей мыши, ушами, обернулся:

— Что расселась, негодница?

— Государь, нет моченьки, — взмолилась Влада. — Дай дух перевести.

Кощей скрипнул зубами. На этот раз он не остался стоять, а присел на валун неподалеку от Влады. Красные глаза уставились на студентку, как два угля, выпавшие из жаровни.

Влада склонила голову — не было никакой возможности выдержать этот пронзительный взгляд.

— Вижу, девка ты красивая, — голос Кощея смягчился, однако это говорил не Долгов: Влада уже умела отличать. — Волосы светлые. Губы червлёные. Мяска, правда, не нагуляла еще, но да ничего, в Китеже на вольных хлебах нагуляешь.